Исследования последних лет показывают, что в основе развития некоторых форм психических заболеваний (шизофрения, аутизм, депрессивные расстройства) могут лежать нарушения структуры мозговой ткани, обусловленные аберрациями экспрессии и функционирования генов, вовлеченных в процессы морфогенеза мозга. Одним из наиболее частых встречающихся в природе типов мутаций является конверсия Цитозин → Дезоксиурацил → Тимин, Метилцитозин → Тимин или Гуанин → Аденин, вызванная окислительным деаминированием цитозина, что и обусловило особое внимание к данному типу полиморфизмов среди исследуемых генов. В данном исследовании нами был проведен ARMS анализ распространенности однонуклеотидных геномных вариантов (C/T или G/A) в генах морфогенеза головного мозга (CDH13, EPHA1, NGF, PLAU, PLXNA3) и в гене глюкокортикоидного рецептора NR3C1 у пациентов, страдающих параноидной шизофренией и эндогенной депрессией, в российской популяции. Для большинства изученных геномных вариантов не было установлено статистически достоверных различий в частоте их встречаемости у пациентов с параноидной шизофренией и эндогенной депрессией. Статистически достоверно более частая встречаемость гомозиготного варианта rs736719‑C гена CDH13 наблюдалась у пациентов, страдающих эндогенной депрессией, но не параноидной шизофренией. Функциональную значимость идентифицированного геномного варианта еще только предстоит изучить с использованием клеточных и животных моделей. Идентификация патогенных геномных вариантов (при условии подтверждения их функциональной значимости) позволяет лучше понять механизмы патогенеза психических заболеваний, а также открывает перспективы для разработки подходов к объективной диагностике таких заболеваний, их заблаговременной профилактике и патогенетической терапии.

Статья посвящена актуальной проблеме влияния социально-средовых факторов на суицидальное поведение у пациентов с непсихотическими расстройствами. Целью исследования стал сравнительный анализ влияния социально-средовых факторов на формирование внутренних и внешних форм суицидального поведения. Обследована сплошная выборка из 175 пациентов психиатрического стационара с психическими расстройствами непсихотического уровня. Использовались клинико-психопатологический, медико-социологический (анкетирование) и психометрический (тесты SPIN, Почебут, Коухена — Виллиамсона) методы. Установлены статистически значимые различия: для пациентов с внутренними формами суицидального поведения значимыми факторами риска были инвалидность и стесненные жилищные условия, тогда как для группы с внешними формами — низкий уровень образования, одиночество, систематические семейные конфликты и злоупотребление алкоголем. В обеих группах выявлено прямое влияние высокого уровня социофобии, агрессии и низкой стрессоустойчивости. Полученные данные подчеркивают необходимость учета выявленных дифференцированных профилей риска при планировании профилактических и лечебно-реабилитационных мероприятий для целевых групп пациентов.

Травматические невропатии являются наиболее распространенной причиной последствий повреждения периферических нервов верхних конечностей. Повреждение лучевого нерва, как осложнение перелома плечевой кости, наблюдается в 3,1–18,8 % случаев, при этом зачастую — при локализации перелома в средней (60 %) и нижней (40 %) трети диафиза плечевой кости, что связано с его топографо-анатомическими особенностями. В связи с этим, становятся актуальными оптимизация новых техник для предупреждения образования выраженного рубцово-спаечного процесса с вовлечением в него нервного ствола. Работа основана на анализе хирургического лечения группы пациентов из 23 больных с последствиями повреждения лучевого нерва на уровне средней и нижней трети плеча. Помимо основного этапа хирургического лечения (невролиз или шов нерва), пациентам было выполнено создание мышечного ложа лучевого нерва. Результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что формирование мышечного ложа лучевого нерва в средней и нижней трети плеча в конце оперативного лечения повышает эффективность оперативного вмешательства за счет предупреждения развития рубцово-спаечного процесса, путем отграничения лучевого нерва от надкостницы и кости, а также улучшенного кровообращения в лучевом нерве в результате создания хорошо кровоснабжаемого ложа.

В статье представлен ретроспективный обзор научных подходов и представлений о боевой психической травме. Первые упоминания проблемы датируются третьим тысячелетием до нашей эры в трудах античных философов. Научное же обоснование и введение нозологической категории посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) — произошло в последней редакции классификатора МКБ-10. Учитывая сегодняшнюю геополитическую ситуацию, авторами сделан упор на боевую психическую травму. Военнослужащие, которые участвовали в боевых действиях, локальных вооруженных конфликтах, относятся к особой группе лиц, чья работа подвержена повышенному психоэмоциональному напряжению. Зона боевых действий безусловно является видом психической травмы, способствующим развитию симптомов ПТСР. Цель работы. Представить краткий обзор развития концепции и понимания природы «боевой психической травмы» в научном обществе. Материал и методы. Первичный поиск по ключевым словам в базах данных: PubMed, Google Scholar, Киберленинка и eLibrary.ru. Критериями включения в обзор являлись полнотекстовые статьи, монографии, диссертационные исследования, метаанализы и систематические обзоры. Результаты. первые упоминания о последствиях боевого опыта на психическое здоровье человека датируются третьим веком до нашей эры, официальное международное одобрение посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) как психиатрического диагноза произошло всего лишь 28 лет назад. Значение для психиатрии этого события невозможно переоценить. Во-первых, официально была признана и повсеместно принята единая нозологическая категория. Во-вторых, был признан патогенез расстройства, что именно внешний фактор (травматическое событие), влияют на развитие клинической картины расстройства. В-третьих, научное и медицинское общество заявило о серьезных и долгосрочных последствиях в психике человека, подвергшегося воздействию травмы. Тем самым было исключено обесценивание трагического опыта пострадавших лиц. Заключение. Вооружённые конфликты, особенно специальные военные операции, отличаются по своему характеру от традиционных локальных войн. Такие средства, как артиллерийские и ракетные обстрелы, бомбардировки, использование беспилотников, создают новую тактическую реальность для военнослужащих, которая сопровождается постоянным ожиданием опасности, усиленным психологическим давлением и высоким уровнем стресса. Предполагается, что после завершения СВО психиатрическая служба столкнется с еще большим объемом работы по диагностике, лечению и реабилитации комбатантов.

Эпилепсия с миоклонически-атоническими приступами, или синдром Дозе, впервые описанный H. Doose в 1970 г., является редкой формой детской эпилептической энцефалопатии. Для данного синдрома характерна триада признаков, таких как полиморфные приступы (миоклонические, астатические, абсансы, генерализованные тонико-клонические), специфический ЭЭГ-паттерн (генерализованная спайк-волновая активность, частота 2–3 Гц) и отсутствие структурных изменений головного мозга по данным нейровизуализации. Диагностика синдрома Дозе вызывает трудности в связи с полиморфизмом и динамической клинической картиной, а также необходимостью дифференциальной диагностики с другими формами эпилепсий, в частности, с синдромом Леннокса — Гасто, и обязательного подтверждения длительным видео-ЭЭГ-мониторингом. В литературе представлены единичные наблюдения данного синдрома, что подчеркивает актуальность описания данного клинического случая.

Синдром Корнелии де Ланге (Cornelia de Lange syndrome, синдром Брахманна — де Ланге) — синдром пороков развития, характеризующийся задержкой психического развития, низким ростом, аномалиями конечностей и отличительными черепно-лицевыми признаками. Частота встречаемости заболевания составляет 1 случай на 10 000–200 000 человек. Частота встречаемости в Дании составляет 1 случай на 50 000 человек, а в Англии — 1 случай на 37 000 человек. Частота встречаемости в Российской Федерации не установлена. Статья посвящена описанию клинического случая пациентки с синдромом Карнелии де Ланге неклассического фенотипа с фармакорезистентным течением эпилепсии. Цель исследования. Обзор клинического случая синдрома Корнелии де Ланге (нонсенс-варианты в гене SMCIA) неклассического фенотипа с фармакорезистентным течением эпилепсии. Материал и методы. История болезни пациентки БУЗ УР «РДКБ» МЗ УР. Выводы. Данный клинический случай демонстрирует сложности диагностики синдрома Корнелии де Ланге с отсутствием отличительных черепно-лицевых признаков. Молекулярно-генетические исследования дают возможность постановки диагноза и прогноза при данном заболевании.

Заболевание, вызванное новой коронавирусной инфекцией является глобальной проблемой мирового здравоохранения не только по причине широкого распространения и высокой летальности, но и в связи с высоким риском возникновения постковидного синдрома (ПКС, Long-COVID-19), включающего в себя как соматические симптомы, так и психиатрические проявления (тревожность, депрессивные состояния, повышенную утомляемость, когнитивные нарушения, ПТСР и различные нарушения сна), оказывающие значительное влияние на качество жизни и трудоспособность пациентов, перенесших коронавирусную инфекцию. Целью данного обзора является анализ научной литературы для изучения гендерных особенностей течения постковидного синдрома и клинической картины данного состояния.

С начала пандемии COVID-19 стало понятно, что вирус SARS-CoV-2 может оказывать патогенетическое влияние не только на дыхательную и сердечно-сосудистую, но и на нервную систему. Чаще неврологические нарушения носили неспецифический и кратковременный характер, однако в некоторых случаях могли проявляться в виде тяжелого неврологического заболевания. Цель исследования. Анализ распространенности неврологических заболеваний среди различных возрастов в период пандемии COVID-19. Материал и методы. В соответствии с МКБ-10 был рассмотрен общий класс болезней нервной системы, а также отдельные нозологические формы, за период с 2015 по 2022 год по Пензенской области. Заболевания анализировались в отдельности для детского (0–14 лет), подросткового (15–17 лет) и взрослого (старше 18 лет) населения. Полученные материалы обрабатывались с использованием статистических методов. Результаты. Самыми распространенными болезнями нервной системы (БНС) среди всех возрастов являются расстройства вегетативной нервной системы (ВНС). В то время как среди детей (p = 0,0001) и подростков (p <0,0001) прослеживается тенденция к увеличению расстройств ВНС, среди взрослых наблюдается многолетняя динамика на уменьшение числа случаев (R2 = 0,97; p <0,0001). В большей степени расстройства ВНС были характерны для подростков, что может быть связано с незрелостью и более высокой возбудимостью нервной системы в этом возрасте. Поражения отдельных нервов, нервных корешков и сплетений характеризовались отрицательной тенденцией среди взрослых и положительной — среди младших возрастов. При этом синдром синдром Гийена — Барре как до, так и после пандемии очень редко встречался в популяции. Среди взрослого населений изменений распространенности инфаркта мозга не прослеживалось, в то время как обнаруживался рост последствий цереброваскулярных болезней (R2 = 0,76; p = 0,0286), при снижении заболеваемости переходящими транзиторными церебральными ишемическими приступами (атаки) и родственными синдромами (R2 = 0,84; p = 0,0090). Дегенеративные болезни нервной системы и рассеянный склероз не показывали изменения тенденции распространенности за наблюдаемый период. При этом болезнь Альцгеймера демонстрировала снижение числа случаев (R2 = 0,98; p <0,0001), что вероятно объяснялось клиническими сложностями в постановке диагноза. Экстрапирамидные расстройства и другие двигательные нарушения демонстрировали тенденцию к увеличению числа случаев. Заключение. Необходимо обратить внимание на большое число случаев и тенденцию к увеличению расстройств ВНС среди младших возрастных групп, рост экстрапирамидных расстройств и последствий цереброваскулярных болезней среди взрослого населения, а также тенденцию к увеличению поражений отдельных нервов, нервных корешков и сплетений среди младших возрастов. Стоит отметить, что ряд неврологических заболеваний, ранее описанных в патогенетической взаимосвязи с COVID-19, не демонстрировали какую‑либо тенденцию к изменениям.

У военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях, распространенность посттравматического стрессового расстройства составляет от 3 до 11 %. До 40 % пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством могут не реагировать на классические методы лечения, такие как фармакотерапия или психотерапия. Поэтому крайне важно разработать нейробиологические немедикаментозные методы реабилитации, которые будут более точно нацелены на нейронные механизмы сенсомоторной интеграции. В связи с этим мы видим целесообразным проанализировать, позволит ли экспозиционная терапия в виртуальной реальности эффективно воздействовать на широкий спектр симптомов при посттравматическом стрессовом расстройстве. Мы провели поиск статей на сайте Medline (PubMed) до 3 марта 2025 г. включительно. Поисковая строка представляла собой запрос (VR OR virtual reality) AND (PTSD OR post-traumatic stress disorder). Мы нашли 25 статей. После удаления статей, которые не соответствовали критериям, осталось 7 статей. Пациенты с посттравматическим стрессовым расстройством сообщают о высокой степени погружения при применении экспозиционной терапии в виртуальной реальности, а исследования показывают, что повышенная эмоциональная вовлеченность может улучшить результаты лечения. Экспозиционная терапия в виртуальной реальности может быть особенно полезной при лечении резистентного посттравматического стрессового расстройства, поскольку она позволяет пациенту интенсивнее активировать травматическую память, что необходимо для угасания условного страха. Экспозиционная терапия в виртуальной реальности оказала положительное влияние на целый ряд симптомов посттравматического стрессового расстройства у ветеранов боевых действий, и все результаты лечения сохранялись в течение 3, 6 и 12 месяцев, хотя явное преимущество по стоимости и клинические преимущества экспозиционной терапии в виртуальной реальности по сравнению с традиционной экспозиционной терапией еще не продемонстрированы.

Исследование посвящено применению игрового нейротренинга, основанного на технологии интерфейсов «мозг-компьютер» (brain-computer interfaces, BCI), для повышения эффективности реабилитации детей с частичной утратой моторных и когнитивных функций. Цель исследования. Выявление эффектов от включения игрового нейротренинга в процесс классической реабилитации пациентов с приобретенными очаговыми повреждениями головного мозга. Материалы и методы. В исследование включены пациенты обоих полов в возрасте от 7 до 18 лет в количестве 21 человека, которые были разделены на экспериментальную (11 человек) и контрольную (10 человек) группы. Для измерения динамики изменения моторных и когнитивных функций испытуемых до и после игрового нейротренинга использовались три теста на моторные навыки и три теста на когнитивные навыки с последующей статистической обработкой результатов. Результаты. Показано, что в результате включения игрового нейротренинга в процесс классической реабилитации происходит повышение качества восстановления моторных и когнитивных функций, измеряемое большим уменьшением вариабельности показателей соответствующих тестов экспериментальной группы в сравнении с показателями контрольной группы. Выявлено, что игровой нейротренинг повышает уровень вовлеченности и мотивацию детей в процессе реабилитации. Заключение. Представленная работа может послужить одним из ориентиров для клиницистов и исследователей при разработке новых эффективных методик реабилитации.

Черепно-мозговая травма (ЧМТ) — широко распространенная проблема современного здравоохранения, опасна своими последствиями в остром и отдаленном периодах. Целью работы является выявление надёжных предикторов летального исхода и развития посттравматических приступов. В проспективное когортное исследование были включены пациенты в возрасте от 18 лет с изолированной черепно-мозговой травмой (ЧМТ) — без клинически значимых повреждений других областей тела, независимо от объёма и локализации повреждения мозга. Тяжелая травма по классификации ШКГ предсказывает летальный исход (p <0,001). У пострадавших, умерших впоследствии, отмечались так же более низкие баллы по ШКГ при поступлении, на 3‑й, 7‑й и 21‑й день госпитализации. Не оказывают влияние на летальный исход после ЧМТ ожирение, сахарный диабет, злоупотребление алкоголем в анамнезе и онкологические заболевания. Уровни кортизола и интерлейкина-6 при поступлении также оказались предикторами летального исхода через полгода после ЧМТ. Летальный исход был также связан с развитием поздних приступов (позднее 7 дня после ЧМТ, p = 0,0001). Значимо влияют на развитие ранних судорожных приступов (2–7 день после ЧМТ) баллы по ШКГ и FOUR при поступлении (p = 0,03, тест Манна — Уитни), наличие эпидуральной гематомы и проведение декомпрессионной краниотомии (точный тест Фишера, p <0,05), а также развитие пневмонии и инфекционных осложнений (точный тест Фишера, p <0,05). Предикторами поздних судорожных приступов (8–30‑й день после ЧМТ) являются ранние приступы, кластеры приступов и изменения на ЭЭГ (точный тест Фишера, p <0,05). Данные, полученные нами на российской популяции, в целом согласуются с данными исследований, проведённых ранее на других когортах пациентов в мире.

Интрадуральные экстрамедуллярные опухоли (ИДЭМО) спинного мозга часто сопровождаются симптомами нижних мочевыводящих путей, которые оказывают влияние на качество жизни пациента до и после нейрохирургического лечения экстрамедуллярных опухолей спинного мозга. Целью настоящей работы было оценить и проанализировать взаимосвязь между особенностями расположения и гистологии экстрамедуллярных опухолей и урологической симптоматикой в рамках неврологической картины у пациентов с ИДЭМО. Материал и методы. 221 пациентам, проходившем нейрохирургическое лечение в условиях высокоспециализированного нейрохирургического стационара был выполнен неврологический и урологический осмотр на дооперационном этапе и повторные осмотры в послеоперационном периоде с целью динамического контроля имеющейся симптоматики. Результаты этих осмотров были сопоставлены с данными магнитно-резонансной терапии и гистологического исследования. Результаты. Симптомы накопления были наиболее характерны для расположения опухоли на уровне шейных и верхне-грудных позвонков С1‑Th5 (57 %), наиболее характерными из которых были императивные позывы (52 %). Симптомы накопления, наиболее характерными среди которых были трудности при инициации мочеиспускания, были наиболее характерными для расположения опухоли на уровне Th6‑Th9 позвонков. Заключение. Урологическая симптоматика у пациентов ИДЭМО обусловлена анатомо-физиологическими особенностями регуляции. Знание этих принципов позволяет прицельно выявлять и отслеживать их динамику в раннем после операционном периоде и на отдаленных этапах реабилитации.

Постковидный синдром часто сопровождается тревожными и депрессивными расстройствами. Многочисленными авторами было показано, что вирус COVID-19 оказывает неблагоприятное воздействие на сосудистую стенку. Цель исследования: оценить показатели центральной (аорта) и региональной (сосуды головного мозга) артериальной жесткости после перенесенного COVID-19 у больных с пограничными психическими расстройствами. Дизайн исследования: кейс-контроль со сплошным включением пациентов в группы. В исследовании принял участие 851 пациент, находившийся на стационарном лечении в ГБУЗ НПЦ им. Соловьева ДЗМ в 2021–2022 гг. с различными пограничными психическими расстройствами. В структуре диагнозов было 201 пациент с тревожными расстройствами, 209 с депрессией, 378 больных со смешанным тревожно-депрессивным расстройством и 63 с прочими пограничными психическими расстройствами. Результаты. Между болевшими и не болевшими COVID-19 различий центральной и региональной артериальной жесткости не было. COVID-19 приводил к увеличению кфСРПВ лишь у больных старше 80 лет, хотя заболеваемость COVID-19 в этой возрастной категории была ниже, чем в более молодых возрастах обращает на себя внимание значительное увеличение кфСРПВ в старших возрастных группах и снижение в них EDV, что требует исследования причин (возраст, АГ, другие коморбидные заболевания).

Исследование посвящено изучению клинико-динамических особенностей деперсонализации-дереализации (ДП-ДР) у 72 пациентов с первым психотическим эпизодом приступообразной параноидной шизофрении (n = 35) и шизоаффективного расстройства (n = 37). Установлено, что ДП-ДР является распространенным феноменом при расстройствах шизофренического спектра и обнаруживается на всех этапах. На доманифестном этапе параноидной шизофрении преобладает аутопсихическая деперсонализация (54,3 %), ассоциированная с формальными расстройствами мышления, и соматопсихическая (20 %), связанная с сенесто-ипохондрическими нарушениями. При шизоаффективном расстройстве доминирует аллопсихическая деперсонализация (59,5 %), коррелирующая с аффективными и тревожно-фобическими расстройствами. В период первого психотического эпизода происходит генерализация ДП-ДР с формированием бредовой аргументации. При параноидной шизофрении симптомы интегрируются в структуру параноидного синдрома, при шизоаффективном расстройстве — с феноменами острого чувственного бреда. В межприступный период ДП-ДР персистирует у 48,6 % больных параноидной шизофренией и 37,8 % пациентов с шизоаффективным расстройством. У 22,3 % больных параноидной шизофренией после первого приступа формируется дефектная деперсонализация. Выявленные особенности могут способствовать оптимизации ранней диагностики, терапии и прогноза данных расстройств, а также дальнейшей разработке вопросов психопатологии шизофренического процесса.

В статье приведен клинический случай шизотипического расстройства с сенесто-ипохондрическим синдромом у пациента в течение длительного времени, безуспешно лечившегося от длительного болевого суставного синдрома с подозрением на обострение ревматологического заболевания. Описанный случай интересен динамикой развития сенестопатий, напоминавших в начале развития болезни симптомы ревматологической патологии. Нарушения мышления, извращение эмоциональной сферы, редукция энергетического потенциала, результаты соматического обследования, отсутствие эффекта от противоревматической терапии и эффективность психофармакотерапии позволили доказать истинную причину жалоб больного.