Суицидальное поведение представляет собой полиэтиологическое явление, возникающее вследствие сложного взаимодействия многочисленных гетерогенных факторов биологического, психологического, клинического, социального и экологического характера [1]. Для комплексного понимания патогенеза данного феномена необходим междисциплинарный подход, учитывающий взаимозависимости перечисленных элементов, включая наличие коморбидных психических и соматических патологий, индивидуальные особенности личности, специфики микросоциальной среды и внутрисемейной динамики.
Психопатологические состояния играют значимую роль в развитии суицидального поведения, что подтверждено многочисленными исследованиями [1, 2]. Усиление симптоматики психического заболевания зачастую выступает триггером как первичных суицидальных действий, так и рецидивирующего суицидального поведения [3]. Наибольшему риску реализации суицидальной активности подвержены пациенты с аффективными нарушениями, тревожными и расстройствами личности, особенно при наличии коморбидных химических аддикций [4, 5].
Социально-средовые факторы также имеют существенное значение в формировании суицидального поведения. Согласно ряду исследований, ключевыми предикторами суицидального риска выступают принадлежность к мужскому полу, низкая экономическая обеспеченность, безработица, недостаточный образовательный уровень, социальное одиночество, отсутствие семейных связей, миграция [6]. Ухудшение уровня жизни, дефицит эмоциональной саморегуляции и коммуникативных компетенций способствуют усилению тревоги и депрессии, повышая вероятность хронизации суицидального поведения.
Семейный анамнез лиц с суицидальным поведением часто характеризуется наличием эпизодов сексуального, физического или психологического насилия, игнорирования потребностей ребенка, а также случаев самоубийств и химической зависимости среди ближайших членов семьи [5].
Индивидуально-личностными качествами, повышающими риск суицидального поведения, считаются высокий уровень агрессии, враждебное отношение к миру, сниженный уровень оптимизма, жизнелюбия и активности эмоциональная ригидность [7, 8].