В статье рассматриваются примеры взаимовлияний постнациональной мультикультурности на искусство развлечений и искусства развлечений на становящееся новое сообщество, его мышление. Мультикультурность выступает для общества в качестве своеобразного нового фольклора (или постфольклора), призванного только обозначить проблему, которая, несомненно, потребует дальнейшего серьезнейшего научного изучения методами самых разных наук. К встрече с феноменом мультикультурности мы сегодня только готовимся.

В статье показано, что ХХ в. значительно изменил социальную структуру обществ, трансформировав самосознание человека европейской культуры. Он подготовил и манифестировал актуальную современность третьего тысячелетия с ее глобальной структурой культурных и политических взаимосвязей, допускающую как преемственное развитие, так и критический пересмотр культурных традиций. Национальные культуры, их духовные традиции, этические и эстетические ценности подвергаются деконструкции под давлением унифицирующих практик информационного общества. Автор ставит вопрос: является ли актуальным исторический и духовный опыт русской культуры для современной России, для ее политической и культурной повестки дня? В статье выдвигается тезис, что основные понятия, входящие в философский тезаурус и задающие исследовательский горизонт русских философов культуры — государство, нация, культура, личность, свобода, религиозный опыт, творчество, — определены смыслами, идеалами и ценностями проекта модерна. Однако текущая современность по отношению к модерну кажется радикально новым проектом. Модерн, определивший культурную и политическую конфигурацию России и Европы в XVIII — начале ХХ в., не может конкурировать с этим проектом. Настоящая ситуация несет в себе серьезный вызов для исторической целостности и субъектности национальных культур. В этом контексте одной из ключевых задач является реактуализация интеллектуального наследия русской культуры, ее концептов человека, истории, духовной жизни, которые были сформулированы отечественными мыслителями.

Мир сталкивается с беспрецедентной экспансией инноваций, ответы на вызовы которых почти всегда запаздывают. В условиях нарастающих перемен нужна новая стратегия жизнедеятельности общества, основанная на эффективных культурных практиках и прежде всего на культурной политике. Однако что понимать под современной культурой, когда речь идет о политике, и что понимать о политике, когда речь идет о культуре? Что заставляет нас рассматривать культуру как политику и политику как культуру? Какие понятийно-смысловые субстраты этих феноменов нам следует различать? Культура все отчетливее позиционируется в информационном обществе как политика, при этом сама политика актуализируется в социуме как проекция культуры. По существу, близость политики к культуре как достижительной социальной стратегии делает политику более эффективной и жизнеспособной. Именно в этих условиях становится возможным реальное институциональное конституирование и продвижение особой технологии управления, именуемой культурной политикой*.

Зрелище — это всегда событие, выделенное из повседневного течения жизни. Зрелища, в том числе экранные, относятся к особой разновидности развлекательной культуры, представляя собой пассивный тип развлечения, доступного широким зрительским массам. К искусственно созданному зрелищу может быть отнесен любой акт (действие, действо), предназначенный для представления публике, будь то театральное, театрализованное, музыкальное, спортивное или какое-либо иное занимательное мероприятие. В статье рассматриваются характерные признаки данного феномена, возможности отнесения его к сфере искусства. Зрелищность характеризует лучшие произведения искусства, а экранная продукция предполагает обязательную зрелищность, эффект «карнавализации». Может ли она служить достаточным условием для отнесения того или иного артефакта к произведениям искусства? Вопрос является далеко не праздным в условиях активно развивающегося процесса эстетизации окружающей среды, в том числе эстетизации телевизионных новостных, политизированных программ, разнообразных шоу.

Все, что содействует индивидуализации человека, следует признать необходимым условием современной этики — интеллектуального и бытового поведения человека, и метафизический долг есть понятие этическое («наш долг по отношению друг к другу», по словам Ньютона), исходя из которого (идеальное, разумеется, пожелание) должны определяться экономика и политика в современном мире.

В статье предлагается способ решения вопросов искусствознания, связанных с разработкой методологии исследования процессов художественной культуры на основе выявления внутренних глубинных традиций русского искусства. Обоснована целесообразность использования циклической методологии культурологии, исследующей объект в процессе его становления на основе самой системы процедур сбора и обобщения опытного материала. Проведен анализ авторских концепций циклизма в смежных областях знания — философии, психологии, дизайноведении. С позиций художественной практики систематизированы в циклы разрозненные методы изобразительной деятельности художника и построена культурно-историческая типология самодвижения трех ветвей отечественного искусства XX в.: академической, цельностной и формалистической.

Социальная неопределенность — тревожное время, когда человек, общество, государство стоят перед выбором пути, по которому необходимо следовать, чтобы сохранить внутреннее единство со «своими», определить место «чужим» и распознать «других», которые стремятся пополнить группу «своих». Кино чутко реагирует на запросы общества в поисках нравственной опоры для решения сложных задач. При этом современный отечественный кинематограф сам испытывает кризис, который заключается в размывании ценностных ориентиров. Мир без героя погружается в хаос, когда смерть начинает превалировать над жизнью, когда человек не видит выхода из сложившегося положения, когда он не понимает, куда идти и на чьей стороне правда. Вместе с тем искусство кино помогает расшифровать закодированные символы и метафоры и через художественные образы примириться с реальностью.