При попустительстве (и возможно злонамеренном) фундаментальной науки, русская философско-историческая мысль купирована и практически изъята из обращения в ‘образовательном процессе’ — ‘боевая молодежь’ не знает Ломоносова, не чтит Татищева, ни Чернышевского, не ведает Данилевского и Вернадского, слыхом не слышала о Фрейденберг и Пумпянском, не читает много изданных Лосева и Лихачева — но такое «отвращение» от ‘русского философствования’ сформировано именно распространением и вольным произрастанием ‘норманнского вопроса’, который, по мнению современных ‘Кропоткиных от образования’, до сих пор не прояснен. Доколе, спросим мы? Кем не прояснен? «Норманнская теория» и ее последствия: ужами недомыслия пугая и возмущая всеми своими ‘рогами и копытами’, обернулась дамокловым мечом для «русской культуры», в которой «просвещение» потеряло не только свою голову, но и стыд. Пропущенные через ветряки и мельницы «оптимизации» современные структуры Образования, прирастая массой — в стремлении быть то ли Деловым центром, то ли Тадж-Махалом, играя в «подкидного» с властью, ставят на «массы», игнорируя именно вопрос «границы» и «безграничья» — отчего ‘ценностные ориентиры’ в современной русской культуре сточены до грибницы — эти самые «массы» не знают какому языку присягать, что принять на веру, красиву или умну быть, служить иль ворожить, как быть и зачем любить? При этом оптимизированные системой образованцы-новобранцы мечутся ‘носорогами Ионеско’ по вузам страны, вытаптывая остатки того «разумного, доброго, вечного», что успели передать — впрыснуть березовым соком — родители чадам своим. «Норманнская теория» стала той ‘скверной русского образования’, благодаря которой, словно во власти распыленного вируса, Русская культура сильно инфицирована: вся в оспинах, а местами покрылась коростой — обращение в ‘однорукого ковбоя’ для нее болезненно и мучительно: и поет-то она с чужого голоса, и стреляет-то из пушки по воробьям — Мышление скребет по сусекам да амбарам, но ума-разума и с горсточки не собирает — ни одной русской пословицы-поговорки, ни песенки, ни молитвы в помощь, ни стихотворения по памяти прочесть, ни стих самому сложить, ни пуговицы пришить, ни чести собственной отстоять, ни Родине поклониться! Это все ‘корешки да вершки’ прораставшей 300 лет и три года (с царствования Анны Иоановны) ‘культуртрегерской кампании’, задуманной на фоне военных разногласий и случившихся поражений (войны Петра I), основанной на камлании и идолопоклонстве чуждым идеалам, что нацелена была только на одно: на ‘расподобление Разума’ и ‘утрату идентичности’ — русской самобытности с ее независимым нравом и метким словом — совокупного русского Характера. И совсем не лишним окажется вывод: ‘норманнский вопрос’ воспитывает: 1) отчужденность, или ‘гражданскую бесхребетность’; 2) сквозное предательство — в условиях «военного времени» очень опасные характеристики!
