История научных исследований этнической культуры народа водь в XVIII–XX веках (часть вторая)*

Западная вотология (1920–1940-е гг.). Независимость первой Эстонской республики была провозглашена в 1918 г. Уже через год это имело последствия и для истории вотологии. Так, руководство Тартуского университета, одного из основных и старейших эстонских высших учебных заведений, вдохновленное национальным подъемом в стране, приступило к большой реформе в стенах университета — было принято решение постепенно переходить к обучению на эстонском языке. Одним из составляющих реформы стало открытие в Институте эстонского и общего языкознания новой кафедры — кафедры прибалтийско-финских и уральских языков под руководством вышеупомянутого лингвиста Лаури Кеттунена, специально для этого приглашенного из Финляндии. Кеттунен имел прямое отношение к изучению водского языка, а потому именно с его подачи в 1923 г. на кафедру поступает уникальный студент — Дмитрий Павлович Цветков [20, c. 49]. Уникальность личности Цветкова связана с тем, что, насколько мне известно, он является первым и единственным этническим вожанином, уроженцем деревни Краколье, который когда-либо занимался научными исследованиями языка и культуры своего народа. Научная карьера Цветкова продолжалась совсем недолго, уже в 1930 г. он трагически скончался на тридцать девятом году жизни, однако оставив после себя ряд работ по вотологии, часть из которых была опубликована уже после его смерти, а некоторые так и вовсе только в начале XXI в., почти через сто лет.

Первая работа Цветкова, посвященная вожанам, была написана им еще в 1922 г., до поступления в университет, и представляет собой грамматику водского языка. Рукопись грамматики надолго затерялась в архивах и вышла в печать только в 2008 г. под названием “Vadja keele grammatika” («Грамматика водского языка») в редакции другого исследователя вожан, Юри Вийкберга. Несмотря на то что, по мнению современных лингвистов, в грамматике Цветкова «имеются серьезные пробелы и неточности» [20, c. 52], она тем не менее является единственным примером составления грамматики водского языка человеком, для которого этот язык был родным, а потому отличается неоспоримой «точностью записи водских слов» [20, c. 53]. Что же касается места грамматики Цветкова в истории, то она, хотя и не является первой грамматикой водского языка, как считал ее создатель [20, c. 50], тем не менее является первой более или менее полноценной грамматикой кракольского говора западного диалекта водского языка и первой грамматикой, составленной на основе кириллицы. Грамматика Алквиста [21], хотя и является намного более полной, чем грамматика Цветкова, тем не менее основана на котельском говоре западного диалекта водского языка, а не на кракольском. Что касается «Воспоминаний...» Леннбома [26], то, хотя в них и рассматриваются фонетические особенности кракольского и лужицкого говоров западноводского, в ней, однако, нет ни слова о морфологии этих говоров, освещенной в труде Цветкова.