Проанализированы результаты микрохирургического лечения 539 пациентов с субкортикальными ВМГ, оперированных в отделении неотложной нейрохирургии НИИ СП им. Н. В. Склифосовского. Частота встречаемости ангиографически негативной артериовенозной мальформации (АВМ) составила 10,9 % (59 пациентов). У 49 пациентов (9 %) АВМ найдена интраоперационно и подтверждена гистологически, еще у 10 пациентов (1,9 %) мальформация обнаружена только при гистологическом исследовании свертков крови. Средний возраст этих пациентов составил 43,3 года, наличие артериальной гипертензии (АГ) отмечалось в 40 % случаев. Интраоперационное кровотечение из ангиографически негативной АВМ возникло у 6 пациентов (1,1 %). При наличии характерных КТ-признаков внутримозговой гематомы (ВМГ), обусловленной разрывом АВМ, а также принимая во внимание молодой возраст пациента (до 50 лет) и отсутствие АГ в анамнезе, даже при исключении АВМ по результатам церебральной ангиографии (ЦАГ), при субкортикальных ВМГ целесообразно выполнять открытое вмешательство. Напротив, у лиц пожилого возраста, с АГ в анамнезе и отрицательными данными ЦАГ возможна эндоскопическая аспирация ВМГ.

В данной статье проведено сравнительное исследование выраженности тревоги, депрессии и комплаентности пациентов с соматоформными расстройствами до и после лечения у врача-психиатра. При поступлении пациентам была дана для заполнения специализированная анкета 1, разработанная в ходе исследования, с помощью которой оценивались продолжительность и качество лечения соматоформного заболевания у врачей других специальностей до обращения к психиатру, оценивалась частота назначения психотропных препаратов врачами других специальностей, преморбидные особенности личности пациентов, частота острых и хронических стрессов до начала заболевания, отношение пациентов к своему заболеванию. Также при поступлении пациентам был дан для заполнения опросник MMPI под редакцией Березина — для выявления психологического состояния пациента. При поступлении и выписке у пациентов оценивались уровень тревоги (опросник Спилбергера) и депрессии (опросник Бека). При выписке пациентам был дан опросник «Уровень субъективного контроля», с помощью которого оценивалась степень ответственности пациента за свою жизнь. А также специализированная анкета 2, разработанная в процессе исследования, с помощью которой оценивалось состояние пациента на момент выписки, дальнейшие планы пациента на лечение и комплаентность. В результате при поступлении было выявлено, что после обнаружения первых признаков заболевания большинство пациентов обратились к врачу другой специальности, у которого лечили свое соматоформное заболевание от одного до трех месяцев; из них половине пациентов назначалась психотропная терапия, от которой большинство пациентов эффекта не получило. Чаще всего психотропную терапию назначал врач-невролог, от негоже большинство пациентов получало рекомендацию обратиться к врачу-психиатру. У большинства пациентов отмечался хронический стресс до начала заболевания. Большинство пациентов связывают свое заболевание с нервными потрясениями, считают себя тревожными и мнительными. При поступлении пациенты имели ярко выраженную фиксацию на своем состоянии, а также высокие показатели по шкалам депрессии, тревоги и ипохондрии (по MMPI). Однако согласно опросникам Спилбергера и Бека при поступлении у большинства пациентов выявлялась умеренная степень тревоги и депрессии соответственно. У большинства пациентов был отмечен низкий уровень общей интернальности, что соответствует низкому уровню субъективного контроля. В результате лечения при выписке у большинства пациентов отмечалось снижение уровня тревоги и депрессии, а также уменьшение ипохондрической фиксации на своем состоянии, значительное уменьшение выраженности соматоформных расстройств. Большинство пациентов остались довольны лечением, соглашались с тем, что их заболевание психологически обусловлено, а также соглашались на дальнейший прием психотропных препаратов после выписки.

Для оценки влияния новой коронавирусной инфекции на психическое здоровье населения был выполнен поиск в электронной базе данных PubMed, а также в научных электронных библиотеках, таких как eLIBRARY.RU, «КиберЛенинка». К психическим проявлениям тревожных расстройств относят: раздражительность, нетерпеливость, ощущение напряженности, неспособность расслабиться, невозможность сконцентрироваться, ухудшение памяти, быстрая утомляемость, страхи, навязчивые мысли, неуверенность и тревожность. Повышенный уровень тревожности может быть результатом дезинформации, передаваемой через социальные сети. Люди, которые больше всего следят за новостями о COVID-19, испытывают больше беспокойства. Медработники подвергаются наибольшему риску негативного психологического воздействия при пандемиях, особенно если они непосредственно имеют контакт с заболевшими. Наиболее выраженные симптомы отмечались у среднего и младшего медперсонала, женщин и молодежи, работающих в «красной зоне». Во время пандемии уровни тревоги, депрессии и стресса значительно выше в возрастной группе 21–40 лет. Женщины подвергаются более высокому риску депрессии. Во время пандемии COVID-19 люди с более высоким уровнем образования имели более высокий уровень тревоги, депрессии и стресса. Люди, у которых в анамнезе были проблемы со здоровьем, а также которые страдают от плохого самочувствия, могут чувствовать себя более уязвимыми к новому заболеванию. Большинство подростков реагировали на стрессовую ситуацию суицидоопасными формами поведения — аутоагрессивной и аутично-депрессивной. Таким образом, пандемия COVID-19 может повлиять на психическое здоровье отдельных людей, различных сообществ и социальных групп. Поэтому в условиях нынешнего кризиса жизненно важно выявлять лиц, склонных к психологическим расстройствам, чтобы с помощью соответствующих психологических стратегий, методов и вмешательств сохранить и улучшить психическое здоровье населения в целом.

В данной статье рассматривается проблема тревожности населения на фоне пандемии новой коронавирусной инфекции. Приводятся основные причины, связанные с развитием и усилением тревожности у населения, описывается динамика возникновения и развития основных триггеров тревожности, поднимается вопрос освещения эпидемиологической ситуации со стороны СМИ, также проводится сравнение текущей пандемии COVID-19 с пандемией, вызванной вирусом свиного гриппа H1N1. В статье приводятся данные исследования тревожности населения, проведенного с помощью шкалы тревожности Тейлор. В заключение дается информация о предполагаемых мерах снижения уровня тревожных расстройств.

Цель исследования. Провести метаанализ перспективных исследований, в которых сравнивается фармакогенетический способ дозирования антидепрессантов и традиционный. Материалы и методы. Источники данных. Поиск публикаций проводили в системах eLibrary (www.elibrary.ru), PubMed (www.pubmed.ru), Google scholar, Scopus, Web of Science до 2019 года. Кроме того, отбирали статьи из списков литературы найденных публикаций. В метаанализ включены исследования, в которых сравнивались клинические исходы между группой ФГТ (экспериментальная) и контрольной. Подбор дозы антидепрессантов пациентам экспериментальной группы осуществлялся с учетом результатов генетического тестирования. В группе контроля эти данные не учитывались. Отобранные исследования проведены в группах взрослых пациентов, набравших по шкале HDRS≥ 19 баллов, которым был показан прием антидепрессантов. Результаты. В пяти изученных нами статьях сравнивалось количество пациентов, которые ответили на терапию, у которых установилась ремиссия, а также снижения количества побочных эффектов в экспериментальной и контрольной группах. анализ проведенных данных показал наличие статистически значимых различий в экспериментальной и контрольной группе. В группах с фармакогенетическим подходом наблюдалось большое количество пациентов с ремиссией и ответов на терапию, однако не выявлено влияние на развитие количества побочных эффектов. Заключение: Метаанализ перспективных зарубежных исследований показал преимущество применения фармакогенетического подхода в назначении терапии.

Цель исследования состояла в выявлении основных структурно-динамических и диагностических характеристик контингента лиц, впервые зарегистрированных психиатрическими службами в Российской Федерации в 2018–2020 гг. Результаты исследования, основанного на статистических отчетах, показали значимое преобладание в указанном контингенте лиц младших возрастов (0–19 лет), и лиц с диагнозами психических расстройств, не достигающих психотического уровня. Была установлена неоднозначная динамика показателей первичной заболеваемости: рост к 2019 году и резкое снижение в 2020 году. Авторы приходят к заключению, что подобная динамика во много объясняется последствиями эпидемии коронавирусной инфекции, потребовавшей введения ограничительных мер. Подтверждением или опровержением данного предположения будет служить дальнейший мониторинг и анализ показателей первичной заболеваемости.

Послеродовый период достаточно часто осложняется возникновением психических расстройств различного генеза. Одним из наиболее распространенных осложнений является послеродовая депрессия (ПРД). При этом наличие у женщин в анамнезе эндогенных психических заболеваний значимо повышает риск развития послеродовой депрессии. Наиболее тесную связь ПРД обнаруживают с биполярным аффективным расстройством (БАР). По данным литературы послеродовая депрессия в рамках БАР почти всегда протекает в более легкой форме с преобладанием атипичных и тревожных симптомов. В работе представлен разбор клинического случая тяжелой послеродовой депрессии у больной биполярным аффективным расстройством.

The purpose of the research was to identify the main structural-dynamic and diagnostic characteristics of the cohort of persons first registered by psychiatric services in the Russian Federation in 2018-2020. The findings of the research based on statistical reports showed a significant predominance of younger age groups (0-19 years old) and those diagnosed with mental disorders that do not reach the psychotic level in the above cohort. The primary incidence rates were found to be ambiguous: increasing by 2019 and sharp decreasing in 2020. The authors conclude that this dynamic is largely due to the effects of the coronavirus epidemic, which necessitated the introduction of restrictive measures. Further monitoring and analysis of primary incidence rates will confirm or refute this assumption.