В статье анализируется ход и результаты бюджетного кризиса в США, вызванного необходимостью повысить потолок государственного долга, достигшего к началу 2023 г. 31,4 трлн долл. Подчеркивается, что этот бюджетный кризис явился вторым кризисом подобного рода после 2011 г. В статье проводятся основные исторические параллели между бюджетными кризисами 2011 и 2023 гг. Отмечается, что оба кризиса возникли в результате победы Республиканской партии на промежуточных выборах 2010 и 2022 гг., которые позволили республиканскому руководству Палаты представителей Конгресса США составить планы по резкому снижению темпов роста долговой нагрузки на американскую экономику. И в 2011 г., и в 2023 г. республиканцам в Палате представителей противостояли демократические администрации Б. Обамы и Дж. Байдена. Указывается, что они неизменно выступали за «автоматическое» повышение потолка государственного долга, в то время как республиканцы требовали проведения бюджетных реформ, настаивая на масштабных сокращениях расходов по федеральному бюджету. По мнению автора, инерция бесконтрольного роста бюджетных дефицитов и увеличение пирамиды долговых обязательств глубоко укоренились в США, и при этом политики обеих правящих партий стремятся переложить решение острейших фискальных проблем страны на последующие администрации и конгрессы новых созывов. Ожидается, что к 2033 г. валовой долг федерального правительства составит 50,0 трлн долл., соотношение валового долга и ВВП достигнет почти 130,0 %, а объемы выплачиваемых процентов будут сопоставимы с величиной военных бюджетов.

Предмет настоящего исследования — эмпирическая проверка точки зрения на экономический рост как на функцию одной лишь денежной массы. Например, российский экономист С. Н. Блинов утверждает, что для роста ВВП на 5 % достаточно наращивать реальную денежную массу на 26 % в год, и добиться этого можно в течение трех месяцев. Для проверки использованы инструменты эконометрики временных рядов с I квартал 2000 г. по IV квартал 2022 г. (92 квартальных значения). Протестированы две гипотезы: 1) рост реального М2 соотносится с ростом реального ВВП как причина со следствием; 2) рост реального М2 соотносится с ростом реального ВВП как причина со следствием, и наоборот. Первая гипотеза опровергнута в пользу второй, причем в России вклад лагированного ВВП в экономический рост систематически превышает вклад реальной денежной массы, тогда как в США экономический рост больше зависит от реальной денежной массы, чем от прошлого ВВП. Кроме того, автор приходит к выводу, что в США влияние реальных денег на экономику куда сильнее и стремительнее, чем в России, и роль центрального банка куда значительнее. С 1977г., когда Конгресс США выдал на ФРС «двойной мандат», т. е. возложил на нее ответственность еще и за экономический рост, денежная политика ФРС призвана обеспечить максимальную занятость, стабильные цены и умеренные долгосрочные процентные ставки в экономике США. Цели по занятости и инфляции, как правило, комплиментарны. Работая совсем в другой экономике, Банк России успешно открещивается от этой ответственности.

Представленная работа открывает цикл статей, посвященных экономико-политическим аспектам развития стран БРИКС. В данной статье рассмотрены современные тенденции развития стран БРИКС, которые начали формироваться еще до современного геополитического кризиса. Особое внимание в рамках представленного исследования было уделено периодизации происходивших в исследуемый период событий и их взаимосвязи с динамикой макроэкономических показателей исследуемых стран БРИКС, среди которых в рамках настоящей работы наиболее детально были рассмотрены следующие: ВВП стран БРИКС и связанные с ним приведенные показатели, в частности доля БРИКС в мировом ВВП; доля каждой страны в общем объеме ВВП БРИКС; динамика внешней торговли стран БРИКС; приведенные показатели численности населения стран БРИКС. Интерес представляет предложенная в данной работе гипотеза, согласно которой БРИКС, являющийся политическим союзом, может иметь признаки также и экономического объединения, которое при определенных условиях в перспективе может стать экономическим союзом, что является высшей формой экономической интеграции, включающей в себя признаки таможенного союза (отмена таможенных пошлин при торговле), общего рынка (свободное движение капиталов и лиц), валютного союза (унификация фискальной и монетарной политики). Для обоснования правомерности обозначенной гипотезы в рамках представленной работы рассмотрены обозначенные выше показатели, позволяющие описать экономические характеристики представленного объединения в динамической постановке, что также даст возможность проанализировать межстрановые взаимосвязи с точки зрения их экономической составляющей.

В статье раскрывается вопрос, связанный с инвестиционным сотрудничеством Российской Федерации и Китайской Народной Республики в сфере сельского хозяйства. Автор отмечает, что с начала XXI в. сотрудничество между соседними странами растет большими темпами. С обеих сторон существуют важные внутренние движущие силы для сельскохозяйственного сотрудничества. Однако в то же время эти внутренние национальные приоритеты создают и определенные ограничивающие условия для будущего, и вопрос рассмотрения инвестиционных процессов между двумя странами представляется актуальным. В рамках данной статьи автором рассмотрены и проанализированы инвестиционные проекты России и Китая в сфере сельского хозяйства, а также их влияние на фоне перспектив дальнейшей деятельности. В завершение автор приходит к выводу о том, что стремление России к развитию Дальнего Востока, для которого китайский капитал и рабочая сила имеют решающее значение, сочетается с опасениями по поводу чрезмерной экономической зависимости, а также высокой миграции китайских граждан на внутреннюю территорию. Опасения, связанные с сельскохозяйственной отраслью, также включают в себя хищническую эксплуатацию земли китайскими фермерами и возможное долгосрочное снижение плодородия почвы из-за интенсивных методов ведения сельского хозяйства и использования химических удобрений, что приводит к непостоянству и неопределенности политической среды для китайских инвесторов.

Аграрный сектор играет основополагающую роль в экономике, обеспечивая продовольственную безопасность, занятость и доход населения, обмен валюты страны за счет импорта сельскохозяйственной и продовольственной продукции. Кроме того, данный сектор экономики обладает гибкостью и жизнеспособностью в отношении внешних потрясений и угроз, поэтому важно проанализировать влияние на него санкций и оценить его способность к ним адаптироваться. Исследование показало, что многосторонние экономические санкции против Ирана оказали существенное негативное воздействие на экономику в целом и аграрный сектор в частности. Влияние санкций заключается в следующем: сокращение финансовых поступлений вследствие нефтяного эмбарго; падение уровня ВВП, инвестиций в основной капитал; рост цен и безработицы; нарушение цепочек поставок, от которых зависит импорт и внутреннее производство продовольствия; сокращение субсидий; высокий уровень инфляции в сочетании с ростом населения, урбанизацией и ограниченными ресурсами для производства сельскохозяйственной продукции. Это привело к ухудшению ситуации с обеспеченностью продовольственной безопасности. В таких условиях представители законодательной власти разрабатывают направления стратегического планирования для обеспечения достаточного объема производства сельскохозяйственной продукции в условиях внешних угроз, которые получили название «экономика сопротивления». Следующие меры по нивелированию отрицательного воздействия санкций на иранские домохозяйства показали свою эффективность: создание программ продовольственной помощи, продовольственных банков при содействии благотворительных и неправительственных организаций; внедрение образовательных программ по вопросам питания, включая тренинги по выбору продуктов питания в соответствии с бюджетом.

Аграрное дополнительное профессиональное образование должно стать драйвером развития АПК, что означает переориентацию с роли инструмента ресурсного кадрового обеспечения отрасли на позицию генератора качественных изменений, технологического обновления и экспертного сопровождения развития агропромышленного комплекса и сельских территорий. Такие изменения будут способствовать повышению спроса со стороны конечных потребителей в рамках концепции обучения в течение всей жизни. В настоящей статье авторы сформулировали ряд позиций модернизации системы аграрного дополнительного профессионального образования, направленных на формирование новых компетенций, связанных с экологизацией и цифровизацией АПК и его центрального звена — сельского хозяйства. Речь идет о разработке и реализации системы профильной специализированной подготовки слушателей (руководителей и специалистов АПК), ориентированной на быструю адаптацию к современной бизнес-деятельности в АПК; проектировании нового содержания непрерывного образования, разработке и использовании инновационных форм обучения, включая дистанционные; разработке и апробации методик оценки эффективности усвоения знаний обучающимися; методическом сопровождении по вопросам непрерывной подготовки кадров; повышении квалификации преподавателей образовательных учреждений ДПО; совместной образовательной деятельности учреждений ДПО Минсельхоза России с научными учреждениями и предприятиями АПК.