В последней трети XVIII в. в Западной Европе, прежде всего в Англии, начинается промышленный переворот. К началу XIX в. решающие технические сдвиги на пути от мануфактуры к фабрике в Англии имели место в металлургии, машиностроении и хлопчатобумажной промышленности, преимущественно в бумагопрядении. В России первые зачатки машинной индустрии можно было отметить уже в конце XVIII в. Так, первая машина для водоотлива на Воицком золотом прииске была создана в 1790 г. в Петрозаводске. Первый машиностроительный завод Карла Берда возник в Санкт-Петербурге в 1792 г., на котором 3 года спустя была установлена первая машина в 4 л. с. Первый русский пароход, совершивший первый рейс из Санкт-Петербурга в Кронштадт 3 ноября 1815 г., был построен именно на этом заводе. Примечательно, что на заводе Берда отлиты чугунные ядра, которые лежат сейчас возле Царьпушки в Кремле [5, 6, 7].
Бросим взгляд на состояние промышленности нашей страны чуть более 200 лет тому назад. Главной особенностью был факт, что большинство фабрик и заводов в XVIII в. создавались при прямой или косвенной помощи правительства. Государство являлось главным потребителем продуктов крупного производства. Поэтому преимущественно развивались отрасли, удовлетворявшие спрос государства. К ним можно отнести суконное, парусно-полотняное, писчебумажное, горнозаводское производства.
Около 1800 г. была основана Императорская Александровская мануфактура — первая механическая бумагопрядильная фабрика, которая была устроена со специальной целью распространить в России употребление прядильных и ткацких машин. Под это мероприятие было бесплатно выделено помещение под устройство мануфактуры, дана беспроцентная ссуда в 80 тыс. руб. на 7 лет, предоставлены в качестве рабочих 300 питомцев Воспитательного дома. Кроме этого, командировано с казенных заводов 20 слесарей и токарей. Фабрика была на 20 лет освобождена от уплаты штрафов. Более того, в течение 5 лет было запрещено другим фабрикам производить подобные машины под угрозой 3000 руб. штрафа и изъятия машин [4].
Другой важной особенностью был крепостной строй, который являлся сильным тормозом для проникновения и широкого внедрения машин в русскую промышленность. Во-первых, натуральное крепостное хозяйство не могло обеспечить широкий рынок сбыта, необходимый для крупной машинной индустрии. Во-вторых, внедрение дорогих машин требовало определенных условий труда и уровня культуры рабочих, которые не могли быть достигнуты при крепостной системе.
Наиболее передовой и показательной отраслью в общем ходе промышленной революции можно назвать механическое бумагопрядение, которое полностью базировалось на вольнонаемном труде. До начала XIX в. обработка хлопка имела ничтожное значение. Зато в XIX в. хлопчатобумажная промышленность стала расти чрезвычайно быстро. В 1808 г. купцом Пантелеевым была устроена первая частная бумагопрядильная фабрика в Москве, которая получила прядильные машины с образцовой прядильной и ткацкой правительственной фабрики — вышеуказанной Александровской мануфактуры. Французское нашествие и разграбление Москвы уничтожило все частные бумагопрядильни. Вплоть до 1820-х гг. в России не существовало частных бумагопрядильных фабрик [2, 3].
Вследствие введения в 1822 г. протекционистского тарифа в России начинается развитие бумагопрядильной промышленности. Благодаря этому тарифу импортировалось сырье (бумажная пряжа) и машины, а не готовая продукция и полуфабрикаты (миткаль, ситец, бумажные ткани). В 1824 г. в СанктПетербурге основана бумагопрядильня Ренненкампфа, а в Московской губернии бумагопрядильня Похвиснева.
Постепенно Россия попадает в круг промышленного развития Англии. Начиная с 1830-х гг. механическое бумагопрядение в России сделало огромный скачок вперед, не только не отставая, но даже опережая соответствующие темпы промышленной революции в Англии. Показателен рост импорта сырья для хлопчатобумажного производства России (табл. 1).
За 50 лет количество перерабатываемого в России хлопка возросло более чем в 50 раз. Основной причиной успешного развития хлопчатобумажной промышленности являлась дешевая себестоимость продукции, открывшая рынок для беднейших слоев деревенского населения. В то же время развитие проходило независимо от спроса государства.
В 1842 г. в связи со снятием Англией запрета на вывоз оборудования Россия наконец получила возможность импортировать высококачественные английские прядильные машины. Раньше русским фабрикантам приходилось довольствоваться бельгийскими и французскими машинами худшего качества. К началу 1850-х гг. Россия занимала по числу бумагопрядильных веретен 5-е место в мире (табл. 2).
Одновременно в России быстрыми темпами развивается машиностроение. Если к началу XIX в. в стране имелся всего один машиностроительный завод Берда, то уже в 1848 г. насчитывалось не менее двух десятков механических заводов, а к 1861 г. их число доходило уже до сотни. Среди них были такие гиганты, как Людиновский завод Мальцева — свыше 3000 рабочих, Путиловский — 1800 рабочих, Берда — 1200 рабочих, Невский — 1200 рабочих, Шипова в Костроме — 1151 рабочий. Помимо своих машин для переоборудования мануфактур в фабрики, Россия импортировала их из-за границы. При этом ввоз был больше производства. За период 1850–1860 гг. машиностроение выросло по числу заводов в 4 раза, по числу рабочих в 8 раз, по сумме продукции почти в 19 раз. Это беспримерное по темпам роста десятилетие за весь XIX в. [1].
Подводя итог, следует отметить, что, несмотря на высокие темпы роста промышленности России в 30–50 гг. XIX в., превышающие соответствующие темпы развития Англии, наша страна отставала от ведущих западных держав на 50–60 лет, что отчетливо отразилось во время досадного поражения в Крымской войне 1853–1856 гг. Спустя почти 100 лет, 4 февраля 1931 г. на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности И. В. Сталин заявил: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Наша страна смогла тогда успешно преодолеть отставание. Именно поэтому германским войскам при нападении на СССР не удалось его смять в 1941 г.