Многовековая история китобойного промысла неразрывно связана с одним из главных его объектов — кашалотом, что обусловлено рядом объективных обстоятельств. Во-первых, морфологические особенности вида отличаются от таковых у других зубатых китов крайним гигантизмом, что проявляется в экстремальных линейных и весовых параметрах (Taylor et al., 2008). Явное превосходство размерно-весовых параметров самцов над самками определяет наличие полового диморфизма (Taylor et al., 2008). Длина тела у самцов достигает 18−21 м, а масса — 80−100 т. Размеры самок существенно скромнее, так как не превышают 9−15 м, при этом их масса в 3 раза меньше, чем у взрослых самцов (Слепцов, 1955; Томилин, 1962; Taylor et al., 2008). Во-вторых, биомасса кашалота значительна в Мировом океане (Whitehead, 2003; Taylor et al., 2008). Вот почему промысловый потенциал кашалота казался неисчерпаемым на протяжении нескольких веков. В-третьих, кашалот являлся источником ценного животного сырья. Огромное значение имели следующие продукты его промысла: спермацет, ворвань, амбра, шкуры, мясо, внутренности — все это делало добычу кашалота рентабельной и экономически выгодной.
Коммерческая и практическая ценность спермацета обусловила возникновение двух глобальных периодов промысла кашалота: первый из них отличался примитивными способами добычи и продолжался с 1712 по 1920 г.; второй более современный период характеризовался использованием для добычи китов специализированных китобойных флотилий из судна-базы, где происходила переработка китов, и нескольких быстроходных судов с гарпунными орудиями (Кузнецов, 2005). Этот период продолжался с 1910 по 1988 г. (Tønnessen, Johnsen, 1982; Taylor et al., 2008).
Очевидно, что столь развернутая и всеобъемлющая промысловая кампания по добыче кашалота привела к значительному упадку его популяции и снижению темпов роста численности вида, не достигающей необходимого для успешного промысла уровня. Повсеместно введенный в 1986 г. Международной китобойной комиссией (IWC) мораторий на добычу китов затронул также и кашалота, что позволило снизить риск дальнейшего истощения мировой популяции этого кита. Необходимо отметить, что оценки современной численности кашалота достаточно противоречивые и отличаются неопределенностью. Считалось, что до активизации китобойного промысла мировая популяция кашалота составляла 1,1 млн особей, однако к 1880 г. численность животных сократилась на 29%, еще через 100 лет — в 1990 г. — популяция кашалота не превышала 360 тыс. особей (рис. 1), что эквивалентно падению численности популяции на 67% от первоначального значения (Taylor et al., 2008).