Изучение термина «менталитет» предполагает работу с абстрактными понятиями. В исторической науке существует всеобъемлющее определение, описывающее его как социально-психологические установки, привычки сознания и способы видения мира в рамках социокультурного сообщества. «Менталитет» воплощает динамичную субстанцию, сформированную социокультурными реалиями, сродни генетической памяти, передаваемой из поколения в поколение [1].
Французские философы эпохи Просвещения, в частности Шарль Луи Монтескье, ввели в философию понятие «менталитет», связав его с «духом народа» и социально-психологическими факторами, формирующими государственную и правовую жизнь [2]. Монтескье определил влияние климатических факторов на национальную культуру, внеся вклад в концепцию географического детерминизма. Клод Адриан Гельвеций сосредоточился на влиянии социальной среды на менталитет, подчеркнув обусловленность человеческого сознания историческими и культурными факторами[3]. «Школа Анналов» вместе с Марком Блоком и Люсьеном Февром выдвинула «теорию менталитетов», революционизировав исторические исследования путем реконструкции сознания прошлого с помощью междисциплинарных методов [4].
В России интерес к изучению менталитета возник сравнительно недавно, сформированный историком-медиевистом А.Я. Гуревичем и исследовательским центром «Человек в истории». Российские ученые, следуя французской традиции, углубляются в исторический и антропологический подходы, исследуя влияние исторических реалий на запоздалое изучение менталитета. Российская имперская и советская эпохи не придавали приоритетного значения изучению национальной психологии, а Указ Екатерины II отражал акцент на классовом разделении, а не на «духе народа» [5].
Ментальные характеристики России и Франции имеют как схожие, так и отличительные черты. К общим чертам можно отнести: почтение к родному языку и культуре [6]; богатый исторический фон, формирующий их менталитет, и сопротивление влиянию глобализации на национальную идентичность из-за культурной аутентичности.