Формально российское законодательство о труде не закрепляет конструкции «злоупотребление правом».
Ее нормативная регламентация отсутствует и на подзаконном уровне. Высшие судебные органы страны также уклонились от установления ориентиров для уяснения содержания этого понятия. Между тем суды активно пользуются такой категорией, применяя концепцию злоупотребления субъективным правом как со стороны работника, так и работодателя. Обоснованием судебных решений служит, как правило, либо п. 3 ст. 17 Конституции РФ («осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц»), либо достаточно странная для отрасли трудового права ссылка на ст. 10 ГК РФ («не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом))».
Подобная ситуация влечет деструктивные последствия: никому с определенностью не известно, что такое «злоупотребление правом». Разрешение трудовых споров осуществляется на базисе категории, лишенной ясных сущностных признаков. Это затрудняет деятельность суда, работодателей, юристов-практиков, сотрудников надзорных органов, осложняет жизнь работников.
Снижается эффективность реализации норм трудового права, возрастает энтропия в правовой жизни страны.
Может показаться, что перед нами типичный пробел в трудовом праве.
Однако на практике императивное закрепление категории «злоупотребление субъективным трудовым правом» вряд ли возможно. Такая попытка будет фактически неосуществима в силу разнообразия обстоятельств в трудовых отношениях. Думается, что «меньшим злом» будет сохранение полномочия суда на свободу трактовки фактов в каждом конкретном споре. Важно только, чтобы оценочный характер решений по таким делам ограничивался рамками правовых принципов.
Сколько-нибудь очертить пределы категории «злоупотребление работником субъективными трудовыми правами» позволяет анализ судебной практики.