Статья поступила 10.07.2022.
Николай Павлович Анциферов был человеком поистине выдающимся. Историк-медиевист, культуролог, краевед, внесший неоценимый вклад в развитие целостного подхода к изучению городской среды, в формирование и совершенствование отечественной урбанистики, экскурсионист, музеевед, литературовед — все это сказано о нем. Написанные эссе, статьи, монографии, как изданные, так и хранящиеся в архивах и неопубликованные, являют собой богатейшее творческое наследие, удивляющее жанровым многообразием, тематическим своеобразием, незаурядным подходом к исследованию, и вызывают научный интерес.
Н.П. Анциферов был рожден 11 августа 1889 г. в усадьбе Софиевка (ранее принадлежавшей графам Потоцким) Уманского уезда Киевской губернии в семье действительного статского советника, инспектора Уманского училища земледелия и садоводства, директора Никитского сада в Крыму (с 1891 г.) Павла Григорьевича Анциферова и Екатерины Максимовны Петровой, дочери тверского крестьянина, отличавшейся хорошими способностями к музицированию.
Софиевка занимала особое место в сердце Николая Павловича. Несмотря на то что осознанное знакомство с отчим домом состоялось позже (Анциферовы уехали из Софиевки, когда Николаю Павловичу было два года) и при трагических обстоятельствах (болезнь и смерть отца), краевед с особым трепетом и необыкновенной теплотой вспоминает тот «маленький Версаль», который граф Феликс Потоцкий хотел создать для своей жены-гречанки. Вот что можно прочесть в книге воспоминаний «Из дум о былом»: «Софиевка — моя колыбель. Ее имя звучит мне и поныне так ласково: С-о-ф-и-е-в-к-а. Образ ее первой хозяйки, для которой она была создана, графини Софии Потоцкой, вплелся в мою жизнь, как отзвук какой-то забытой легенды»1.
После кончины отца Николай Павлович какое-то время живет с матерью в Пулавах, а впоследствии переезжает в Киев. После переезда он еще несколько раз посещает усадьбу под Уманью. В мемуарах Н.П. Анциферов очень подробно описывает свой первый, уже сознательный приезд на Пасху в 1900 г. Будучи увлеченным Элладой и ее образами, воссозданными Гомером и античными трагиками, Николай Павлович мечтал взглянуть на статуи древнегреческих богов, находящиеся в саду усадьбы. Но юношу постигло большое разочарование: статуи были в деревянных ящиках, в которых хранились в зимнее время года. «Эти доски, покрытые местами мохом, показались мне гробами»2, — пишет Анциферов. Дядя краеведа Дмитрий Семенович Леванда, чтобы порадовать гостя, приказал открыть статуи. Красота и величие «воскресших богов» поразили юного Николая Павловича и вызвали у него непомерное восхищение, «жуткое обаяние», навсегда окутав таинственным ореолом это место.