Требование об обязательном письменном оформлении договора залога движимых вещей было введено в русском праве только в XVII в., поэтому закладных кабал на движимое имущество сохранилось довольно мало. Тем не менее, и до XVII в. данный вид залога был широко распространен на Руси, о чем можно судить по содержанию духовных грамот (завещаний). Предметом залога чаще всего становились доспехи, иконы, ювелирные украшения, дорогая одежда, лошади и другие животные, в приморских районах — парусно-гребные суда и рыболовное снаряжение [2, c.198, 199, 254; 4, c. 28, 97; 5, c. 217, 200, 485; 7, c. 290, 440, 457; 8, c. 263; 9, c. 19, 20; 10, c. 76; 12, c. 41, 50].
Сохранились как минимум две закладные второй половины XVII в. на полных холопов [9, c. 10, 11, 17], которые согласно ст. 61 гл. ХХ Соборного уложения 1649 г. являлись объектами сделок и вещных прав [16, c. 217, 218]. Крестьяне также могли служить предметом залога в составе единой сложной вещи в тех случаях, когда в залог передавалась вотчина с крестьянскими дворами [9, c. 8], причем упоминания о праве залогодержателя «владеть крестьянами» при залоге вотчины можно обнаружить уже в закладных XVI в., составленных задолго до того, как окончательно завершится их закрепощение [3, c. 172; 6, c. 180; 8, c. 263]. Лошади и прочий скот также нередко передавались залогодержателю вместе с землей [17, c. 820], хотя могли являться и самостоятельным предметом залога [17, c. 457].
В тех случаях, когда движимые вещи являлись самостоятельным предметом залога, они чаще всего поступали во владение и пользование залогодержателя по заключении договора залога [10, c. 76], а вот последствия просрочки должника могли быть разными. В зависимости от содержания договора допускались как переход вещи в собственность залогодержателя [4, c. 97; 8, c. 266; 9, c. 11, 20], так и сохранение за ним владения заложенной вещью «до выкупа», т.е. до уплаты полученных взаймы денег [10, c. 76; 17, c. 820].
По-видимому, допускался перезалог движимых вещей, при этом вещь поступала во владение только одного из кредиторов. Так, в Духовной Ивана Васильевича Мечова (1567/68 г.) написано: «Дати мне священнику Гурью да сыну его попу Борису два рубли денег с четвертью, а в тех денгах заложен ковшь серебрен, а тот ковш у меня Ивана заложен у Ивана Тарасова в дву рублех и тот ковшь выкупив отдати Ивану да Тимофею Тарасовым безденежна» [12, c. 56]. Очевидно, серебряный ковш был заложен И.В. Мечовым дважды, поэтому он предписывает после уплаты денег первому залогодержателю передать предмет залога второму.