Статья поступила 12.07.2020
Выбор религии в современном мире является полифакторным актом, причем чем сложнее происходящие социальные и культурные процессы, тем сильнее выражена полифакторность, подразумевающая множество причин, как объективных, так и субъективных, привычно хорошо сознаваемых и недооцененных (например, роль психоконституциональных факторов, которые в «лучших» традициях посткантовского трансцендентализма и искаженной им антропологии вообще не рассматриваются как актуальная проблема), которые влияют на выбор нашими современниками той или иной религиозной группы и необходимость идентификации с ней. Можно говорить о следующем важном тренде: выбор все чаще становится актом преимущественно социальным, сопряженным с особенностями членства в той или иной группе, и все менее гносеологическим, связанным с отысканием истины, какой бы «неудобной» она ни была. Еще один тренд, дополняющий первый, — ориентация на религию, приносящую комфорт, повышающую успешность, избавляющую от проблем. В определенном секторе эти тренды если и не смыкаются, то предельно сближаются, поскольку социальная неуспешность для большинства исключает комфортность и воспринимается как неуспешность, лузерство (откуда и привычная оценка, например, дауншифтерства как явления полного социального поражения индивида, несмотря на то что дауншифтерство все чаще становится продуманным сценарием бегства от подавительно-манипулятивных культурных практик). Еще одна особенность нынешней социокультурной ситуации часто ускользает от взора религиоведа: это массовый сенсорный голод при низкой толерантности к нему и сформировавшейся привычке быстро его удовлетворять, чему служат современные технологии связи, только усугубляя проблему. Потребность в постоянном вербализированном диалоге как проявление неспособности справляться с сенсорным дефицитом создает предпосылку для появления специфических предпосылок, которые детерминируют современный религиозный выбор.
В целом, несмотря на то, какой из этих трендов мы примем за основной, создается впечатление, что большинство современников ориентированы на поиск «удобной» религии, религии, адаптированной под ритм и стандарты XXI в., не требующей от своих адептов многого, не мешающей «жить», но при этом позволяющей чувствовать себя «духовной» личностью (при том что слово «духовный» имеет неопределенно большое число пониманий, превращаясь в неясный вербальный конструкт с низкими объяснительными возможностями). При этом обнаружилась несостоятельность отдельных прогнозов, связанных с внедрением протестантской трудовой этики в культуры, выросшие на ином религиозном субстрате, с достижением идиллических результатов «работы шесть дней в неделю, слушания проповеди по воскресеньям и беспроблемного процветания круглый год» (мы с интересом наблюдали, как к концу 1990-х гг. популярность работ М. Вебера среди части либертинствующей публики резко снизилась параллельно с пониманием того, что «Протестантская этика и дух капитализма» — вовсе не реформационная программа, а очень осторожное социологическое исследование). Однако все более частотное социальное осмысление религии является отчетливо заметным и несомненным процессом. Религия в этом случае отождествляется с религиозной группой, ее социальными характеристиками и набором последствий, определяемых присоединением: набором требований, удобством, эстетическими установками, уровнем престижа, возможностью влияния на карьерный рост и т.п. При внимательном рассмотрении мы увидим, что, несмотря на эту тенденцию, значительная часть людей, вовлеченных в ситуацию религиозной самоидентификации, все же не следуют этим путем. Но речь в данный момент не об «ортодоксах» и «традиционалистах» в рамках разных религий и конфессий; масса религиозных групп, прежде всего в сфере новых религиозных движений (НРД), не являются образцом «удобных» религиозных сообществ, предъявляя своим носителям жесткие требования, требующие больших материальных и духовных усилий и затрат. Востребованность такого рода НРД заставляет задуматься, какие факторы являются наиболее действенными и какие черты сообщества оказываются привлекательными для индивидуума при выборе именно этих религиозных течений, в то время как исследователи уже готовы смириться с ситуацией повсеместного религиозного прагматизма и безразличия к самой постановке вопроса об истинности.