Когда едешь в Калининградскую область поездом, то уже в пограничном Нестерове понимаешь, что «это русская земля, но всё же не Россия», — до такой степени непохоже восточно-прусское редколесье на природу средней полосы. Впечатление усиливается на побережье, где «сковородки» — скрытые от ветров лужайки между песчаными барханами — окружены непривычными московскому глазу зарослями балтийского тростника.
Чтобы свыкнуться со всем этим, надо, наверное, постоянно жить в «тридевятом регионе» — регионе № 39 на местных автомобильных номерах, — ездить на работу по мостам через реку Преголя, а по выходным отправляться электричкой куда-нибудь к морю, в «Зелик» — Зеленоградск, в Светлогорск, в Пионерский курорт или автобусом по Куршской косе, в Лесное, Рыбачий, Морское, почти до литовской границы.
Низенький и худощавый, крупноголовый Кант был одним из таких кёнигцев, живущих размеренной жизнью уютной провинции, а его соседи видели в нём не великого философа XVIII в., а местного чудака, прогуливавшегося в сером сюртуке, огромной шляпе и с тростью по одному маршруту, в одно и то же время так, что по нему сверяли часы.
Калининград — «Кёниг» — ещё не Европа, но уже не Россия, это, так сказать, европейский город, где живут русские. Смотришь, — городской центр, площадь Победы, а недалеко собор и могила Канта на одноимённом острове, старые немецкие фехверковые дома вперемешку с отечественными «панельками»... Улица Черняховского, площадь Маршала Василевского ... Кажется, ещё пару кварталов, — и проспект Маршала Жукова, и ты уже в Москве, но перед глазами табличка — «улица Эльблонгская», и понимаешь, что до КПП «Мамоново» на границе с Польшей всего час езды. Но едешь-то не в город, а к морю, к морю!
По новенькому автобану с ветерком — и меньше чем за 40 минут уже в Зеленоградске. Курортная «столица» вообще-то Светлогорск, но там прибрежный «променад» меньше километра, а в «Зелике» безграничный простор, от пляжей у розы ветров до лестницы к морю у улицы Гагарина три километра уже отремонтированного и на светлогорский манер оформленного «променада», и, когда тротуар заканчивается «армянской» кафешкой с деревянными самодельными скамеечками на крутом морском берегу, идём по Гагарина ещё дальше, где на горизонте ветровые энергогенераторы, а дальше глубоко вдающийся в море мыс. Асфальтированная дорога постепенно заканчивается, и грунтовка исчезает под слоем прибрежного песка, такого толстого, что в жаркую солнечную погоду в самый раз разуться и, натурально обжигая подошвы, брести вдоль береговой полосы в поисках прохода через холмы к морю.