Статья поступила 07.05.2015 г
Театрализация, как и театральность, становится сегодня предметом не только искусствоведческих, но и культурологических, и философских размышлений [1]. Предмет наших размышлений — театрализация как способ организации реальной жизни по законам театра, или «построение жизни по театральным моделям»[2]. От того, как мы представляем себе реальность жизни, зависит, какими законами театра мы воспользуемся для её построения. Реальность театра как искусства создана искусственно, она базируется на воображении, она виртуальна. Потому наш объект — соотношение реальности жизни и виртуальной реальности, что мы и собираемся рассмотреть применительно к театрализации.
Слово «виртуальный» нередко используется в значении «вымышленный», «несуществующий в действительности»[4]. Имеются и близкие по смыслу понятия: у П. Бурдье — символический капитал, у Ги Дебора — спектакль, у Ж. Бодрийяра — гиперреальность. Гиперреальность связана со словом симулякр, понимаемый как подделка, симуляция, маскировка отсутствия подлинной реальности [22. С. 378–379].
Общепризнано в среде постмодернистов утверждение виртуальной реальности как организованного пространства симулякров [14]. В рамках классической репрезентативной концепции, восходящей к Платону, симулякр представляется в качестве искусственной негативной сущности, искажающей отражаемую действительность. В тоже время имеется модель нерепрезентативная, выдвигаемая современными постмодернистами, в соответствии с которой симулякры уже не предполагают соотношения с исходными образами [17. С. 32].
Так, Жан Бодрийяр понимает симулякры как единственно доступную, открытую нам реальность, которая становится таким образом симулякративной или просто воображаемой [22. С. 378–379]. Согласно Ж. Делезу, симулякр — «изображение, лишенное сходства; образ, лишенный подобия». Делез иллюстрирует эту мысль библейским примером: «Бог сотворил человека по своему образу и подобию, но в результате грехопадения человек утратил подобие, сохранив, однако, образ. Мы стали симулякрами, мы утратили моральное существование, чтобы вступить в существование эстетическое» [8. С. 45–56].