Существует точка зрения, достаточно определенно высказанная М. Маклюэном, что новое средство сообщения рождает новую эпоху. Однако в истории были примеры, когда новое средство сообщения не оказывало никакого влияния на существующую культуру. Так было в Китае, где станок со сменными литерами был изобретен примерно на два века ранее, чем в Европе, но к социальной, культурной и экономической революции это не привело. Следовательно, не печатный станок выступает в качестве импульса для развития индустриальной цивилизации, а потребности цивилизации приводят к открытию способа интенсивного дублирования информации. Соответственно, не микропроцессор открывает информационную эпоху, а сама она стимулирует возникновение новых коммуникационных технологий. То есть потребности цивилизации, вступающей в более прогрессивную стадию социального и экономического развития, и обусловливают смену способа кодирования сообщения.
Рассмотрим три системы передачи информации — устную, письменную, экранную — и те качества человеческого сознания, которые формируются в каждой из данных семиотических систем.
Коммуникация в дописьменном обществе выполняла целый ряд социальных функций, обеспечивая общность смыслового и ценностного поля, осуществляя социальную и культурную идентификацию, укрепляя общественные связи и культурные приоритеты. Здесь обширные мифопоэтические комплексы, хранящиеся в коллективной памяти, выступали как наиболее эффективное средство сохранения информации и борьбы с ее рассеиванием и аннигиляцией. В условиях минимальной изменяемости социально-экономических отношений подобная инертность информационной среды наилучшим образом отвечала задачам сохранения общественной системы. При этом информация, заключенная в сообщении, не ограничивалась семантикой самого текста, но выступала в качестве целой системы норм, представлений, ценностей, которые были органично инкорпорированы в нем и придавали ему осмысленность. Подобные общие сведения, организованные в концептуальные системы, опирались на типичные, характерные модели межличностных взаимодействий, систему ценностных ориентаций, предпочтений, стереотипов восприятия, интерпретации и оценки и имели, по сути, конвенциональную природу [6, c. 20–21].