Строители Pax Romana и создатели его инфраструктуры — новая элита принципата — воспитывались в духе наследников доблестных предков, первейший долг которых — сохранить наследие, идеалы которых завещаны рядом поколений: «Рим и сила его держатся старинными нравами». Примерно те же слова произносит и ритор I века до н.э. Марк Фабий Квинтиллиан: «Мы должны уважать Энния, как уважаем древние священные рощи, огромные старинные дубы, которые не столько красивы, сколько почтенны» [12, c. 9]. Поль Гиро подтверждает: «Центральным в римской пропаганде II–I веков до н.э. являлся следующий постулат: Рим — центр власти над миром, абсолют, избранный богами для господства над покоренными народами, врагами цивилизации, которых для их же блага необходимо покорить и присоединить. Подобная идеология вызывала у граждан империи трепетное ощущение собственной избранности, нужности (сопричастности)…» [9]. Таким было мироощущение новых граждан молодой империи.
Эти идеалы всесторонне развивались и внедрялись во все слои римского общества данного времени, которое, по утверждению Э. Гиббона, «…представляло собой развитую социальную структуру со сложной картиной мира и национальным характером» [7, c. 51]. Поучительный путь от маленькой крестьянской общины со скромным хозяйством через город-полис к крупной мировой державе с богатой знатью исторически и неизбежно формировал у римских граждан память о предках-героях в устных и других источниках. Так слава предков определяла статус человека, но и человек, делая карьеру, изменяя свое положение в обществе, как бы поднимал значимость предков [3, c. 224].
В республиканскую эпоху этическим идеалом римлян было героическое поведение virtus с такими добродетелями, как величие духа, уважение к традициям предков, почитание богов, верность гражданскому долгу, упорное терпение и настойчивость, мужество. Это способствовало победам Рима в том числе и над превосходящими по численности войсками противника, «милость покорным являя, смиряя войною надменных» [7, c. 57]. Постепенно, шаг за шагом, по мере завоевания и присоединения новых территорий (провинций), государство-полис разрасталось в империю. И поскольку завоевание территорий проходило в том числе в кровавых сражениях, а воспитание будущих воинов — на гладиаторских аренах, в жестокостях повседневной войны и военного быта, то постепенно стали огрубляться и изживаться ключевые нравственные основания, на которых строились ранее Римское государство и общество, — добродетель и честь. Их присвоили себе не истинные граждане, а аристократическая элита, сконцентрировавшая все поступавшие ресурсы и приобретения. В сельском хозяйстве труд свободного работника стал заменяться рабским трудом. Эти явления стали посылом к нравственной эрозии и последующему разложению римского общества.