Статья поступила 30.04.2019 г.
Письма в адрес правительства являлись важным элементом взаимодействия общества и государства на протяжении всей советской истории. По наблюдению Ш. Фицпатрик, рядовые граждане, как и представители власти, воспринимали эпистолярные обращения к руководителям страны как «демократическую практику, сближающую граждан со своим правительством» [5. Р. 177]. При этом риторика посланий, образ коллективного автора писем правительству и поведенческая модель, реализованные в ходе петиционных кампаний разных лет, претерпевали трансформации.
В качестве объекта данного исследования взяты эпистолярные материалы по трем юридическим эпизодам: «делу Бродского» (1964), суду над А. Синявским и Ю. Даниэлем (1966), «процессу четырех» — над А. Гинзбургом, Ю. Галансковым, В. Лашковой и А. Добровольским (1968). Анализ корпуса текстов позволит не только оценить характер взаимоотношений общества и власти, выявить различные поведенческие стратегии каждой из сторон и модели социального поведения, признанные защитниками осужденных наиболее эффективными, но и поможет осмыслить тип идентичности коллективного автора — советского нонконформиста1960–70-х гг.
Защитные действия и специфика риторики либеральной интеллигенции во многом определялись трактовкой процесса, заданной властью. Первые два процесса носили «литературный» характер. В первом случае власть судила молодого поэта за тунеядство. Во втором — советских писателей за публикацию за рубежом под псевдонимами антисоветских произведений.
Восприятие происходящего художественной и гуманитарной интеллигенцией, составившей основу защитного сообщества в первых двух процессах, имело свою специфику. Свойственные художественному дискурсу метафоричность и символизм определяли трактовку процессов: в судах над И. Бродским, А. Синявским и Ю. Даниэлем нонконформисты видели не частные случаи, а знаковые события общественной жизни, принципиальные для всего сообщества: ужесточение цензуры, консервацию сталинских методов управления культурой, торжество идеологии над справедливостью. Защита «фигурантов» от юридического преследования мыслилась как культуротворческая миссия — борьба за свободу слова, творческого самовыражения, расширение эстетических границ в советском искусстве. Ориентация художественной интеллигенции на европейские и русские культурные традиции выразилась в моделировании социального поведения по канону «защитник», сформированному в Новое время и освященному авторитетами Ф.-М. Вольтера, Э. Золя, А. Герцена, В. Короленко и многих других.