* Статья написана при поддержке грантов РГНФ: № 15–03–00581 «Освоение репрезентаций пространства в культурных практиках: история и современность» и № 15–33– 14106 «Целевые ориентиры государственной национальной политики: возобновление человеческого ресурса и национальные культуры (проблема Другого)».
Статья поступила 13.08.2015 г.
В конце ХХ в. стало проявляться такое эстетическое своеобразие современной русской литературы, как ее текстуализация. В размышлениях о ценностных доминантах человеческого бытия, сквозь призму которого рассматривается литературный процесс и осуществляется самосознание самой литературы и литературной критики как составной части литературного процесса, литература и критика формируют свой «образ культуры» и посредством его осмысления становятся фактически в какой-то степени прикладной культурологией.
Здесь уместно вспомнить Концепцию Разумных Ландшафтов, как В. В. Чеклецов называет попытку интегрального синергийного подхода к социо-культурному, трансцендентному и экономическому измерениям постчеловеческой персонологии [6]. Разумный Ландшафт — это мета-форма Постчеловеческого Тела: экстраполяция Топологии Личности до интерактивной автопоэтической среды для Другого на реальной местности. Таким образом, Разумный Ландшафт — это топологическая само-репрезентация и само-актуализация Постчеловеческого Субъекта, где он конструирует свое Тело, как социальное пространство для другой постантропологической Личности. Аналогичными проблемами, кстати сказать, в последние годы жизни был увлечен И. Сельвинский.
Что же касается современной литературной ситуации — писатель сейчас не столько пишет произведение, сколько учреждает текст — и авторский, и локальный (как всеобщий), или подключается к его функционированию. «Итак, город звался Глинск…», — начинает О. Н. Ермаков роман «Холст», в котором пытается замкнуть историко-мифологическую образную цепь Смоленска [4].
Начав читать роман Светланы Шенбрунн «Пилюли счастья», мне сначала показалось, что если эта проза и может быть интересна, то разве что культурологически, с точки зрения иллюстрации текстуального характера современной культуры как таковой. В первом же абзаце изложено нечто вроде художественного кредо автора: «…ты еще и глаз не продрал, а все уже описано.