Статья поступила 28.09.2016 г.
Господство зрения настолько глубоко укоренено в логоцентричном сознании современного человека, что любое произведение, любой образ, да и сама репрезентация традиционно осмысливаются преимущественно с опорой на видение, на зримое.
И философы древности, и последующие философские школы выстраивали иерархию пяти человеческих чувств в зависимости от возвышения духа над телом, интеллекта над эмоциями. Зрение и слух — это дистанционные чувства, так как действуют на расстоянии от своих объектов и не требуют физического взаимодействия с ними. Разделениемежду теломвоспринимающего и объектом восприятия создаёт выгодную «остранённую» эпистемологическую позицию, поэтому зрение и слух обычно ставились на вершину иерархии из-за их важности для получения знаний об окружающем мире и передачи этих знаний другим людям.
Так называемые телесные (гаптические) чувства вкуса, обоняния и осязания, напротив, требуютфизического контакта с объектом. Хотя обоняние и предполагает некоторое физическое удаление объекта, всем трем чувствам необходима близость объекта, даже соприкосновение, и опыт всех трёх чувств имеет выраженную чувственную окраску. Физиология, связанная с осязанием, обонянием и вкусом, является причиной низкого статуса телесных чувств, ассоциируемых с животной стороной человеческой натуры. Вероятно, поэтому изящные искусства (живопись, музыка, скульптура, поэзия и пр.) в западноевропейской традиции преимущественно обращены к зрению и слуху, но не к «телесным» ощущениям — осязанию, обонянию и вкусу.
Художественные практики XX в. (фотография, кино, видео, телевидение и пр.) преимущественно опираются на зримое и на слышимое. В классической кинотеории визуальные и звуковые образы фильма наделяются самостоятельностью и объективностью, они должны нести в себе предзаданную автором «эстетическую экспрессию», нацелены на воздействие на зрителя/слушателя, должны передавать ему эстетические значения, знаки и смыслы через форму артефакта/текста.