Среди направлений психотерапии все больший интерес среди профессионалов и клиентов вызывает направление, именуемое телесно ориентированной психотерапией. Этот интерес представляется закономерным с точки зрения потребностей современного человека, обусловленных культурно-историческим контекстом, в который он включен. Конфликт между потребностью человека реализовать свою индивидуальную сущность, быть аутентичным в своих жизненных выборах и темпом жизни, требующим включенности в социальный процесс, достиг в наше время сильнейшего напряжения. Телесно ориентированная психотерапия призвана способствовать увеличению жизненного ресурса человека с целью содействия развитию его самоидентичности [5].
Для того чтобы раскрыть суть телесно ориентированной психотерапии, необходимо обратиться к пониманию тела в современной культуре. Тело есть культурный конструкт (В.А. Подорога), и, следовательно, проблемы, которыми занимается телесно ориентированная психотерапия, не могут изучаться вне культурологического контекста.
Оппозиции «душа — тело», «ментальное — чувственное» характерны для сознания современного человека. Европейская культура, по утверждению С.С. Хоружего, построена на дуалистической антропологии, утверждающей «…диаметральную разноприродность, противоположность души и тела; их противоположную бытийную ценность и судьбу; и, вследствие этого, целиком исключает телесное начало из духовного процесса…» [11, c. 379].
Такое исключение стало в полной мере возможным благодаря работам Декарта. Суть декартовского переворота подробно анализируется В.А. Подорогой [7]. Он пишет, что утверждение и развитие техники аутопсии в медицинском знании XVI–XVII веков не были быстрыми, этому развитию в основном мешало старое, но крайне устойчивое представление о полном психосоматическом единстве души и тела, единстве человеческой формы как божественной (и поэтому нерасторжимой, и это право на расторжение не могло быть в ведении человека). Однако в результате развития техники аутопсии смерть стала осмысляться как нарушение работы тела-машины, «длительный сбой», и поэтому не душа отходит от тела, а тело «ломается», как ломаются часы. Человек максимально дистанцируется от собственного тела и идентифицируется с собой мыслящим. Это «существование в мысли», ментальная близость, по выражению В.А. Подороги. «Между мной — мыслящим и моим телом дистанция бесконечная, разрыв и пропасть» [7, c. 105]. Между мной и моим телом всегда присутствуют знание устройства физического тела, схема тела, видение тела со стороны. Это знание — тот посредник, который вытесняет внутренний опыт, обесценивает его.