Статья поступила 19.12.2021
Обсуждая природу искусства, нельзя пройти мимо концепций Михаила Бахтина и Льва Выготского. С одной стороны, они явно читали одни и те же книги и питались сходными философскими и теоретическими идеями, которые, как образно выражаются, в то время носились в воздухе (необходимость для понимания сущности искусства анализировать форму и строение художественных произведений, семиотическое истолкование художественного текста, рассмотрение художественного произведения в более широком контексте — психологическом у Выготского и философском у Бахтина). С другой стороны, их подходы и результаты истолкования искусства очень разные.
Выготский исследует искусство для целей нового образования («жизнестроительства», формирования нового человека) и объяснения сильного воздействия искусства на человека (аристотелевский катарсис) и, как психолог, выявляет и описывает психический механизм, действующий в ходе создания или переживания художественного произведения. Бахтин пытается понять искусство как искусствовед (литературовед) и философ, поэтому обсуждает отношение реальности художественного произведения к жизни, роль и деятельность индивида (автора или героя) в искусстве, а также отличие эстетического действия как способа завершения целого от научного познания и нравственного поступка.
«Поскольку, — пишет Выготский в “Психологии искусства”, — в плане будущего, несомненно, лежит не только переустройство всего человечества на новых началах, не только овладение социальными и хозяйственными процессами, но и “переплавка человека”, постольку, несомненно, переменится и роль искусства. Нельзя и представить себе, какую роль в этой переплавке человека призвано будет сыграть искусство, какие уже существующие, но бездействующие в нашем организме силы оно призовет к формированию нового человека... Без нового искусства не будет нового человека. <...> Общее направление этого метода можно выразить следующей формулой: от формы художественного произведения через функциональный анализ ее элементов и структуры к воссозданию эстетической реакции и к установлению ее общих законов <...> мы смотрим на художественное произведение как на “совокупность эстетических знаков, направленных к тому, чтобы возбудить в людях эмоции”, и пытаемся на основании анализа этих знаков воссоздать соответствующие им эмоции. <...> Мы могли бы сказать, что основой эстетической реакции являются вызываемые искусством аффекты, переживаемые нами со всей реальностью и силой, но находящие себе разряд в той деятельности фантазии, которой требует от нас всякий раз восприятие искусства... На этом единстве чувства и фантазии и основано всякое искусство. Ближайшей его особенностью является то, что оно, вызывая в нас противоположно направленные аффекты, задерживает только благодаря началу антитезы моторное выражение эмоций и, сталкивая противоположные импульсы, уничтожает аффекты содержания, аффекты формы, приводя к взрыву, к разряду нервной энергии. В этом превращении аффектов, в их самосгорании, во взрывной реакции, приводящей к разряду тех эмоций, которые тут же были вызваны, и заключается катарсис эстетической реакции» [1, с. 330, 40, 18, 271].