Статья поступила 01.08.2017 г.
Профессиональная оценка исторических явлений невозможна вне диалектического мышления, которое было провозглашено методологической основой общественных наук в СССР, но которому на практике даже тогда следовали недостаточно, подчас раскрашивая историю России в черно-белые цвета. Эта сторона советской историографии была подвергнута критике в 1990-х, однако сегодня мало что изменилось. Можно говорить об отрицательных явлениях в истории страны и культуры, но едва ли можно говорить о положительных и отрицательных исторических этапах и эпохах. Тем не менее, рецидивы такого черно-белого мышления встречаются даже в серьезных материалах и документах. Так, по итогам состоявшегося 20 июля 2016 г. в Российской академии образования экспертного семинара, был принят и выложен для обсуждения Проект научно-обоснованной концепции модернизации содержания и технологий преподавания предметной области «Искусство» в средней школе (по предмету «История» такой концепции мы не обнаружили), где говорится о необходимости «целенаправленного отбора содержания с упором на позитивные этапы развития отечественной художественной культуры» [2]. Как видим, в глазах авторов Проекта даже не отдельные периоды, но этапы истории культуры могут быть положительными и отрицательными, что в научном аспекте звучит совершенно нелепо.
В обострившейся международной обстановке и в условиях возрастающего внешнего политического и экономического давления на Россию проблема отношения к отечественной истории советского периода становится не только своего рода пробным камнем идейной самоидентификации граждан РФ, но проблемой патриотизма как такового, от которого в конечном счете зависит будущее страны.
В области исторических предпочтений значительная часть населения России, как мы уже не раз отмечали, демонстрирует закономерности движения по теории маятника: безудержное славословие всего советского в то самое советское время — сменилось, как известно, резко негативным отношением к едва ли не ко всему советскому в 1990-х. Сейчас ситуация остается поляризованной, когда так называемый либерально-демократический лагерь по-прежнему старается дискредитировать все советское, а лагерь патриотический разделился на тех, кто считает себя патриотом досоветской России (монархисты, поклонники Древней Руси, ортодоксального православия и т.д.) и тех, кто считает советский период исполненным достоинства и величия или хотя бы уважения. Однако все больше патриотов России начинают понимать закономерность и неизбежность советской эпохи в истории России и осознавать, что сама по себе идея социализма и народной власти ничего плохого в себе не содержит. Характерна по-своему, хотя возможно и не типична, беседа автора этой статьи с одним из радикальных русских монархистов, большим поклонником Распутина и последней императорской четы, который признался, что на недавних выборах в ГД РФ в сентябре 2016 г. голосовал за... коммунистов, поскольку, дескать, «патриоту сегодня больше не за кого». В целом в связи с ухудшением общего экономического, демографического и политического климата, очевидно, что за рубежом — в странах бывшего СССР, в Европе и в США — возросли и в определенной мере продолжают подогреваться антироссийские настроения. Общая тенденция ведет к изоляционизму в отношении России, а после событий 2014 г. на Украине Россия выставлена агрессором, которого следует опасаться и ничего более. Сегодняшние «друзья» России, вроде Китая, также не внушают доверия, поскольку всегда исходят исключительно из своих интересов, а не из верности принципам дружбы (что хорошо продемонстрировала история взаимоотношений в XX в.). В таких условиях оказывается чрезвычайно опасным и неблагоразумным лить воду на мельницу русофобии даже для тех из российских граждан, в том числе из профессиональных политиков, политологов и историков, которые не будучи патриотами, тем не менее, связывают свое будущее с Россией и не уезжают за рубеж. А в реальности мы становимся свидетелями новой кампании опорочивания всего советского, за которым на самом деле мыслится российское, и делается это под лозунгом борьбы с угрозой возрождения сталинизма в современной России. Обращает на себя внимание тот факт, что журналисты и политологи, да и профессиональные историки часто не озадачивают себя приведением какого-то внятного определения самого термина «сталинизм» в приложении к современному состоянию массы умов в России. Как нам приходилось уже не раз отмечать в наших работах [3], — сознание, в т.ч. коллективное, оперирует не реальными образами исторических личностей и эпох, но искусственно сложившимися в культуре в силу действия немалого ряда факторов. В связи с этим вспоминается ставший притчей эпизод из разговора Сталина с сыном Василием, когда вождь (не хотевший, чтобы Василий носил партийную кличку отца) вопрошал Василия Иосифовича: «Ты думаешь, ты Сталин? Ты думаешь, я Сталин? Вот — Сталин», — и указал на портрет усатого человека на стене. Таким образом, очевидно, что потребность со стороны как современников Сталина, так и наших современников в образе человека, явленного на портретах, скульптурных бюстах и монументах — имеет свои социокультурные корни, которые и надо раскрывать и изучать. А это делается явно недостаточно, так что российская публицистика и научная мысль в который раз демонстрирует какую-то внутреннюю антиномичность, проявленную в тяготении к крайностям. Вместо усилий по приближению к исторически более или менее адекватному образу Сталина и изучению путей формирования его образа в культуре, в исторической памяти — мы вновь скатываемся, с одной стороны, к бездумному культу личности, а с другой, — к демонизации образа вождя. Подобный раскол внутри России совершенно не полезен в отмеченной общей неблагоприятной для страны внешней обстановке. И величие трудового, а также военного подвига советского народа, и в той же степени — вина за массовые репрессии и всякую подлость в политике — в равной степени лежит и на отдельных лидерах, и на партии, и на самой народной массе (как верно заметил когда-то Сергей Довлатов, — ну, не мог Сталин написать миллионы доносов!). Но проблема в том, что и сам народ при наличии, казалось бы, очевидной национальной (или этнической) специфики, не может быть мазан лишь белой или черной краской. Если считать бедой революцию, то коллективный «грех» массы людей, начиная с «будивших Герцена» декабристов и кончая русской интеллигенцией, «разбудившей» к 1917-му народ с топором, — уже отмечает собою вехи пути к пресловутым репрессиям 1920–1930-х гг. Но ведь хотели, как лучше... Однако Хрущеву и лидерам партии никак нельзя было рассуждать таким образом в 1956 г. Чтобы отвести удар от себя лично и от партии, поскольку дискредитация ее грозила фактически социальной катастрофой, — виновником всего выставили одного Сталина, при том, что это совершенно противоречило марксистским же представлениям о роли и месте личности в истории. Подобный шаг отодвинул, как казалось тогда, возможную катастрофу, связанную с дискредитацией партии, но катастрофа грянула по историческим меркам совсем скоро, и мы потеряли государство, которое уже в 1990-х гг. многие буквально возненавидели, чтобы потом в XXI в. начать ностальгировать по нему.