Рецензия на издание: Данилкин Л. «Пантократор солнечных пылинок». — М.: Изд-во «Молодая Гвардия», 2017. — 780 с.1
Review of the publication: Danilkin L. «Pantocrator of solar dust». — Moscow: Publishing house «Young Guard», 2017. — 780 p.
История КПСС — не самый занимательный предмет. Я его добросовестно учил в вузе в советские времена, но отлынивать от него считалось делом чести и доблести. Ленин занимал там важное место, но большого интереса он не вызывал.
О Ленине до Горбачева писали только хорошо: святой. Дедушка Ленин. А в перестройку — только плохо: злодей. И в обоих случаях читать не стоило, потому что приговор был заранее вынесен. Святой — или злодей. Житие — или чернуха.
По сей день тянется взаимное бесплодное существование этих двух версий. Но вот наконец-то к столетию великой русской революции вышла книга — не житие, не обвинительное заключение — а жизнь Владимира Ильича Ленина. Первый рассказ о Ленине, который хочется — интересно — прочесть.
Таких книг о Ленине еще никто не писал. Написана она не прокурором и не адвокатом, а писателем. Лев Данилкин пишет живым современным языком, его книга рассчитана на молодого читателя наших дней. Может, даже на хипстера. Ленин тоже был немного хипстер, жил в Париже, Лондоне, Цюрихе, посещал барбершоп, враждовал с российской властью, но он не спиннер на пальце крутил, а весь мир. Он и на велосипеде накрутил не одну сотню верст — он одобрил бы велосипедные дорожки Собянина.
«"Искра" была стартапом, — пишет Данилкин, пользуясь терминологией айтишников, — маленькая компания, созданная для поиска рентабельной бизнес-модели. Ленин интуитивно принял «правило двух пицц» Джеффа Безоса, основателя Amazon — команды должны быть такими, чтобы их можно было накормить двумя пиццами. Домик «Искры» в Пскове — аналог гаража в ЛосАльтосе, где Джобс собрал первый компьютер Apple».
Но Ленин сделал что-то покруче, чем компьютер. Ленин изменил судьбы мира, он — один из немногих русских людей, чьё имя известно всему миру — от пампасов до тундры. «Русский Конфуций», охарактеризовал его Данилкин, предсказывая будущее понимание своего героя в народе: «Ленин будет как Конфуций для Китая — абсолютный авторитет. Не навязанный сверху образ, как в советские времена, а народная икона. Портреты будут в домах ставить. Как это, собственно, и было в 1920-е — потом просто заменили это официальным культом и заездили. Но, а кто еще его уровня — нет такого и близко в истории России».