Способность массмедиа вести мгновенный трансграничный обмен сообщениями делает их главным источником формирования общественного мнения и дает им возможность манипулировать аудиторией. Как следствие этого модифицируются формы ведения войн, а значит, появляются новые внешние угрозы безопасности страны. Данный фактор международных отношений вносит нестабильность не только в отдельно взятое государство, но и влияет на мировую политическую стабильность в целом. Ситуация тем более осложняется отсутствием единых критериев ведения информационных войн и четкого понимания, какие именно действия можно классифицировать как акт информационной агрессии. Несмотря на то что ряд стран разрабатывают национальные стратегии по обеспечению своей информационной безопасности, картина противостояния в данной сфере в целом демонстрирует тенденции регресса.
Общепризнанной трактовки термина информационная война не существует. Разные исследователи вкладывают в него свои оттенки значения. Так, Н. И. Панарин считает, что информационная война является сложным феноменом, который объединяет в себе элементы обычной вооруженной борьбы и психологической [4, с. 223]. Д. А. Швец рассматривает информационную войну как особую коммуникативную технологию, направленную на переработку данных и атаку информационных систем оппонента для достижения собственного превосходства [8, с. 34].
В целом в проблематику информационных войн включают вопросы пропаганды, политические технологии, несанкционированную деятельность в Интернете, угрозы или вывод из строя информационных систем [2, с. 26].
Термин «информационная война» связывают с отчетом физика из США Т. Рона «Системы оружия и информационная война», в котором подчеркивается важная роль в экономике информационной инфраструктуры, в связи с чем она называется чувствительным компонентом обороны [3]. После экспертного обсуждения данного документа был сделан вывод двоякой природе информации, которая может быть как целью, так и оружием.
В книге «Закат Европы» немецкого философа О. Шпенглера еще в 20-е гг. ХХ в. подчеркивалось возрастающее значение информации для человеческой цивилизации. Он пишет, что в перспективе несколько мировых газет будут формировать точку зрения всех остальных «провинциальных» СМИ и посредством этого смогут претендовать на всенародную поддержку. По его мнению, ограниченный круг лиц, не публичных, но владеющих крупными газетами, станут задавать тон, а политики, журналисты и другие будут поддерживать в обществе «иллюзию народного самоопределения» [9, с. 474].