Архитектурные установки власти объясняются не только стремлением управлять массами, владеть ими, но и стремлением увековечить свои символы, сделать ее представителей бессмертными. Вот почему диктаторы не могут спокойно думать о египетских пирамидах. Власть стремится к закреплению в искусстве ценностей, подчеркивающих не временный, а ее вечный характер.
Пытаясь осмыслить фильмы с участием Сталина, А. Базен пришел к выводу, что «мумификация» Сталина в кино оказывается такой же символичной, как и бальзамирование Ленина. «Эта мумификация означает, что в отношениях Сталина с советской политикой, — пишет он, — не осталось уже ничего случайного, ничего относительного и, если договаривать до конца, ничего из того, что принято называть словом “человеческое”, что асимптота: человек в истории — это в данном случае пройденный этап. Сталин это и есть воплощение Истории» [176].
Л. Волкогонов не отрицает возможности сопоставления Сталина с диктаторами, когда-либо существовавшими в мировой истории. Сталинизм он представляет “цезаризмом” XX в. или диктатурой единовластия при сохранении внешних признаков государственной демократии. Однако если иметь в виду архитектурные пристрастия Сталина, то в данном случае “цезаризм” превзошел все известные мировой истории формы и масштабы. Например, Д. Андреев утверждает, что поставленная у Колизея 40-метровая статуя Нерона в образе Аполлона выглядит жалкой в сравнении с тысячами воздвигаемых на привокзальных площадях, в парках, заводских дворах статуй «вождя народов» [177].
Следует признать, однако, что по всей стране тиражировались памятники не только Сталину, но и Ленину. М. Пришвин записывает в дневнике, как на Неглинной улице он увидел множество отлитых из бронзы голов Ленина, тысячами рассылаемых по всей стране. «В каком отношении живая голова Ленина, — пишет он, — находится к этим медно-болванным, что бы он подумал, если бы при жизни его пророческим видением предстала подвода с сотней медно-болванных его голов, по которым ходит рабочий и ругает кого-то матерным словом?» [178]. В 1933 г. один иностранный журналист подсчитал, сколько портретов Ленина и Сталина было выставлено и вывешено на улице Горького.