Статья поступила 18.06.2019
И шуты, и юродивые в истории уличного городского театрального действия на протяжении всей истории государства Российского играли важную и отнюдь не второстепенную роль. Явление же само по себе шутовства и юродивых на Руси имеет глубоко народные корни — по сути, и те, и другие были заступниками перед сильными мира сего за свой бедствующий и страдающий народ.
Недаром народная молва переименовала Покровский собор в Москве в храм Василия Блаженного. Несомненна также существующая на протяжении веков определенная связь традиций шутовства с традициями юродства, хотя существовало и множество различий у этих предводителей и зачинщиков уличных действ — юродство было более сакрально и духовно, это был огромный человеческий подвиг. Поэтому русский народ бережно хранит веками имена этих ничем не выдающихся, казалось бы, блаженных нищенствующих бродяг и попрошаек (казненный Алексеем Михайловичем юродивый Киприан с челобитной протопопа Аввакума; блаженный юродивый Исидор, ростовский чудотворец; блаженный юродивый Василий, московский чудотворец; блаженный юродивый Николай, псковский чудотворец; блаженные Пелагея и Параскева Дивеевские).
Рубежом относительно спокойной жизни шутовства и юродства на Руси стала церковная реформа патриарха Никона, после которой мнительный царь воспринял шутовство, скоморошество, юродство как личную угрозу и искренне возненавидел всех представителей уличного народного театра, издав в 1648 г. царскую грамоту, после которой сословие скоморохов почти перестало существовать.
Грубое и простое шутовство и юродство представляли в Средние века единственную соответствовавшую вкусам обычного городского люда форму развлечения, утехи, возможность услышать то, что боялись сказать, — все это заменяло пока для русского народа литературу и сценические зрелища.
Великий советский, а по сути, русский режиссер Андрей Тарковский необыкновенно воплотил образ шута в своем фильме «Андрей Рублев» («Мосфильм», 1966 г.), которого сыграл актер Ролан Быков. Здесь же мы можем увидеть обрядовые действа XV в. в ночь Иваны Купалы, когда языческие корни славян брали верх над всеми запретами общества и князей.