СНОСКА В АННОТАЦИИ
В последние десятилетия экспонирование чучел животных и препаратов стало этической проблемой, над которой размышляют сотрудники биологических музеев2. Тем более что нередко они слышат от посетителей упреки, вызванные включением подобных коллекций, изготовленных для научной и методической работы, в музейные экспозиции.
В эпоху Просвещения граница между театром анатомическим и драматическим была куда более условной, нежели сейчас. В анатомических театрах Европы проводили вскрытия мертвых тел, и публике под приятную музыку и популярные пояснения демонстрировали строение человеческого организма. Интерес к анатомии был огромен. Обыватели платили немалые деньги за возможность увидеть внутренние органы человека или различные патологии развития.
В России история показа анатомических препаратов началась с уникальной коллекции голландского анатома Фредерика Рюйша (1638–1731), приобретенной Петром I для Кунсткамеры. И если сегодня нам кажется совершенно неуместным сопровождать подобные научные пособия кружевами, бусами и веночками, то при жизни анатома его «Рюйшевский кабинет» с мастерски забальзамированными телами, одетыми по последней моде того времени, казался посетителям восьмым чудом света.
Именно в это время стали формироваться и первые научные тератологические коллекции. Тератология (буквально — «наука об уродствах») объясняла рождение монстров уже не суевериями, а естественными причинами. Истинное значение уродства для науки впервые понял английский философ Френсис Бэкон. На века опередив свое время, в работе «Новый органон» (1620) он пишет: «Мы должны создать коллекцию всех уродств и чудесных произведений природы, чтобы понять причины их своеобразия, <…> ибо, когда природа будет познана в своих вариациях, и причины их станут ясны».
Сегодня наказ Бэкона коллекционировать «монстров» может показаться неприятным напоминанием о королевских зверинцах, цирках уродцев, старинных тератологических музеях и прочих зрелищах, предназначенных, по-видимому, для более крепких нервов наших предков. Однако для генетиков, медиков и эволюционных биологов эти собрания демонстрируют спектр генетической изменчивости организмов. Лишь в последние десятилетия, изучая эти явления, мы начали понимать, как реализуются программы ДНК — молекулярной инструкции развития всего живого на Земле.