В период после глобального кризиса 2008–2009 гг. постепенно нарастало влияние факторов, дестабилизировавших мировую финансовую систему, как то: а) рост рисков неуправляемости долговым бременем домохозяйств и корпораций во всех группах стран, что особенно проявляется в периоды экономических спадов, когда существенно снижается платежеспособность и увеличивается потенциал дефолта; б) неплатежеспособность домохозяйств и корпораций, ставшая стресс-тестом устойчивости банковского сектора, ликвидность которого на предкризисном этапе была высокой, и эта ликвидность в период кризиса поддерживалась посредством государственных гарантий и кредитов, однако низкий уровень процентных ставок продолжал оказывать негативное влияние на банковский сектор; в) стресс небанковских финансовых институтов, имеющий тенденцию к усилению, если начнутся массовые корпоративные банкротства, поскольку шоки цен на активы приводят к оттоку капитала из инвестиционных фондов; г) столкновение некоторых развивающихся стран с проблемами рефинансирования больших объемов задолженности, а именно с ростом издержек ее пролонгации, что усугубляется слабой гибкостью обменных курсов их валют и снижением кредитных рейтингов.
Сложившиеся в мире глобальные проблемы, усиленные пандемией коронавируса, стали серьезным испытанием для международного сотрудничества в области развития. Многомерные эффекты домино вследствие текущего кризиса создали состояние исключительной неопределенности развития мирового сообщества. Глобальный экономический шок привел к рецессии во многих странах, ставшей всеохватной и инклюзивной. Сокращение мирового валового внутреннего продукта (ВВП) в 2020 г. на 4,4 % является самой глубокой рецессией со времен Второй мировой вой ны (справочно: в 2009 г., во время последнего глобального кризиса, снижение мирового ВВП составило лишь 0,1 %, хотя глубина этого спада и была дифференцирована в страновом разрезе). При этом за период 1980–2020 гг. темпы роста мирового ВВП всегда были положительными, за исключением указанных 2009 и 2020 гг. [12]. Отмечается, что снижение ВВП в странах Африки приведет к крайней бедности 34 млн человек, и весь пятидесятилетний прогресс борьбы с бедностью будет перечеркнут [7, c. 2]. Прогресс с вакцинацией населения мира принесет некоторое оживление мировой экономики, однако степень ее восстановления будет варьироваться по отдельным странам и зависеть от многих факторов, поэтому, например, страны еврозоны и Латинской Америки будут восстанавливаться крайне вяло [14, c. 4].