Великая технологическая революция, постепенно захватывая все страны мира, делает их богатыми и комфортными, одновременно превращая во что-то одинаковое, стандартное, в универсальный супермаркет и Макдоналдс. Везде и вместо всего воцаряются технологии, коммуникации, потребление и рынок, проникающие в самые тонкие, казалось бы, по определению, неформализуемые и непродажные сферы человеческой деятельности. С победой четвертого технологического уклада предполагается, что экономика будет функционировать без людей, на передовых рубежах прогресса говорить о ценности семьи и детей неприлично, секс уже практикуется с роботами, а последний крик contemporary art — технологическое искусство (тоже без людей). Остальные формы жизни неважны и потому не нужны, их отмирание — вопрос ближайшего времени. В другом контексте эти процессы описываются как глобализация и конец истории [4].
Однако люди, страны и народы с их особенностями, историей и традициями все еще не готовы стать глобально неважными и ненужными. Космополитами, потребителями «без свойств», никакими в компьютере, чувства и состояние души которых выражаются смайликом. Это ставит перед ними проблему поддержания человеческого в себе и вовне — живой природы, духовности, этнического и культурного разнообразия, родных языков, собственной идентичности, поиска способов противостояния или адаптации к потоку техно-потребительской унификации, непрерывных инноваций, экономических поглощений и виртуальных растворений, противостояния деградации жизни, замене развития личности «оптимизацией человеческого капитала».
Нередко, даже в научной литературе, глобализацию отождествляют с простым сближением народов, которое началось в незапамятные времена и глобализация «была всегда». Мореплавание, путешествия, торговые контакты способствовали образованию единого человечества. Мир, по крайней мере, с Нового времени становился все более целостным и сейчас данные процессы только усилились, так что ничего особенного не происходит и не надо волноваться. Глобализм как цель человечества — это благо. На подобной успокоительной трактовке глобализации можно остановиться, многие и останавливаются, но она поверхностная, безответственная и недальновидная. Без заботы о том, что с традиционным Homo genus-sapiens, к которому мы, современные люди, принадлежим, будет дальше. В ней упускается главное, сущностное, принципиально новое по сложности явление в положении народов и культур, которое возникло в условиях технологической революции и теперь развертывается в глобальном масштабе.