Сирийский кризис, как и многие другие трагические события «арабской весны», изначально сопровождался широким вмешательством в него со стороны внешних сил. Вспыхнувшие в стране весной 2011 г. стихийные антиправительственные митинги и демонстрации вскоре возглавили радикальные исламистские группировки типа «Братьев-мусульман», которых поддержала Турция и большинство арабских стран. Иранские власти встали на сторону правительства Асада.
Руководители западных государств расценили действия Дамаска по подавлению протестных акций населения как неправомерные и стали оказывать на правительство Асада политико-дипломатическое давление. Уже в сентябре 2013 г. Запад обвинил сирийские власти в применении химического оружия и поставил вопрос о проведении военной операции в Сирии по типу операции НАТО в Ливии [4].
Руководитель Турции Р. Эрдоган не скрывал своего негативного отношения к режиму Б. Асада и делал ставку в Сирии на исламистов суннитского толка и туркоманов. Анкара намеревалась в одностороннем порядке или в рамках военной операции НАТО установить так называемую «бесполетную зону» в северных районах Сирии [10]. Такого сценария долгое время удавалось избегать благодаря твердой позиции России и Китая в Совете Безопасности ООН и последующей совместной с Дамаском операции международных посредников по ликвидации запасов сирийского химического оружия.
По мере перехода части военнослужащих и представителей других силовых структур на сторону оппозиции и эскалации вооруженного конфликта нарастало и внешнее вмешательство в сирийский кризис. Непосредственное участие в сирийском конфликте приняли вооруженные силы Ирана, Турции и США. ВС России оказали помощь правительству Сирии в разгроме наиболее крупных террористических группировок. Вашингтон поддержал и «третью силу» — сирийских курдов, которые не принимали участия в гражданской войне, но в целях самообороны от боевиков-джихадистов вынуждены были создать органы местного самоуправления и отряды ополченцев.