Различные составляющие процесса глобализации (от лат. globus — шар, всемирный; от франц. global — всеобщий) обсуждались достаточно серьёзно, начиная с 60–70-х гг. прошлого века, однако текущего уровня актуальности вопрос достиг только в 1990-х.
Наиболее существенный вклад в исследование процесса глобализации внесли работы таких зарубежных ученых-политологов и экономистов, как К. Омаи, Ф. Фукуяма, Р. Райх, С. Хантингтон, П. Христ, Г. Томпсон, С. Краснер, Дж. Стиглиц, Дж. Розенау, Л. Турроу и др. Из отечественных исследователей можно выделить В. Л. Иноземцева, Н. А. Косолапова, А. И. Неклесса, В. К. Левашова, А. Богатурова и др.
Впервые термин «глобализация» употребил Т. Левитт в 1983 г. в статье в Harvard Business Review, характеризуя процесс слияния рынков отдельных продуктов, производимых транснациональными корпорациями.
В 1985 г. Р. Робертсон представил собственное определение, согласно которому глобализация представляет процесс всевозрастающего воздействия различных факторов международного значения (например, тесных экономических и политических связей, культурного и информационного обмена) на социальную действительность в отдельных странах [12]. Определение Р. Робертсона во многих источниках является основополагающим.
Очевидно, что глобализация затрагивает все сферы жизни общества от экономики и политики до культуры и мировоззрения, а также взаимоотношений ее участников на различных уровнях взаимодействия.
Несмотря на предельно широкий спектр взаимодействия участников процессов глобализации, ее приоритетным направлением являются усиление экономической интеграции, формирование глобальной экономической системы, функционирующей по единым стандартам, развитие новых форм транснационального бизнеса, контролирующего мировые финансовые и информационные потоки.
При этом наиболее значимыми направлениями глобализации являются:
- международная торговля товарами, услугами, технологиями, объектами интеллектуальной собственности;
- международное движение факторов производства (капитала в виде прямых иностранных инвестиций, рабочей силы в виде стихийных миграций неквалифицированных и малоквалифицированных рабочих и в виде «утечки умов»);
- международные финансовые операции.
Среди указанных трех направлений быстрее всего увеличивается объем международных финансовых операций, прямые инвестиции и, наконец, международная торговля.
Вследствие этого экономическая глобализация, как считает один из ее идеологов, Дж. Сорос, по сути, означает свободное движение капиталов и возрастающую зависимость национальных экономик от финансовых рынков и транснациональных корпораций [14].
Транснациональные корпорации существовали задолго до процессов глобализации, но именно с ее развитием они обрели влияние в сфере мировой экономики, превосходящее по значимости влияние большинства государств мирового сообщества.
Так, в частности, согласно исследованиям американского Института по изучению политики, 133 из 200 крупнейших экономик мира являлись корпорациями и только 67 — экономиками государств. При этом, как отмечают авторы исследования, экономика GeneralMotors превосходила экономику Дании, а экономика Volkswagen — Греции, Пакистана или Чили [13]. Показателен и тот факт, что на долю 200 самых богатых корпораций в этот же период приходилось порядка 25 % всей мировой экономической активности. И это при том, что на них работало тогда менее 1 % мировой рабочей силы [11, с. 83].
Ещё одной особенностью экономической глобализации стало стремительное развитие финансовых рынков. Изменение роли кредитных, валютных и фондовых рынков в этот период привело к сдвигам в архитектуре всей международной экономики. В совокупности с либерализацией экономики это привело к активизации спекуляций на рынке, что вылилось в многократный рост его объёма.
В настоящее время, по мнению автора исследования «Глобализация» У. Элвуда, на мировых валютных рынках ежедневно из рук в руки переходит более 3 трлн долл. Это примерно в 50 раз больше, чем стоимость всех товаров и услуг, продаваемых в мире за год. При этом большинство подобного рода инвестиций никак не связано с производством реальных товаров и услуг [11, с. 119]. Речь, таким образом, идет о феномене, который автор обозначил термином «глобальное казино». Спекулировать и играть на международных валютных рынках оказалось намного прибыльнее, чем конкурировать в экономике товаров и услуг.
Таким образом, сама по себе экономическая глобализация в полной мере может именоваться финансово-экономической, поскольку именно финансовые операции во многом определяют характер и содержание мировой экономики.
Важнейшим фактором глобализации является формирование единого информационного пространства на основе новейших компьютерных технологий.
В пространстве, созданном благодаря компьютерной коммуникации, возникают новые ассоциации и сообщества, основанные на сходстве определенных целей и интересов.
При этом сокращается дистанция между различными социальными слоями и группами. Массовое использование информационных технологий вносит много нового в повседневную жизнь людей. Вопросы приобретения товаров, поиска работы, получения информации отныне все чаще связаны с выходом в компьютерную коммуникативную сеть.
Расширение такой сети порождает новые формы общения между людьми, устраняет социальные барьеры, меняет социальную структуру современного общества. Тем самым создаются принципиально новые предпосылки для универсализации и глобализации отношений между странами, народами, людьми, происходит «размывание» границ между внутренними и внешними политическими, экономическими, информационными и другими процессами.
Доминирующей тенденцией становится сближение культур, универсализация образа и стиля жизни, распространение на весь мир западных (прежде всего, американских) стандартов поведения, образа жизни, потребления, досуга. Массовая потребительская культура западного типа становится «универсальной», распространяясь по всем странам и континентам.
Формируется общий язык, который берет на себя роль средства профессионального общения в науке, технике, бизнесе, в области компьютерной техники, транспорта, а также роль средства межличностного общения в путешествиях или туризме.
Таковым языком становится английский в его американской интерпретации.
Компьютерные технологии способствуют развитию, углублению и другого направления унификации: одни и те же программы, используемые во всем мире, становятся единым образцом организации и обработки данных и информации.
Явление мировой глобализации не ограничивается сферой экономики и в значительной мере воздействует на все ключевые сферы жизни общества — идеологию, культуру и политику — и определяется не только масштабами торгово-экономических и финансовых связей, но и соответствующей политикой и идеологией.
Речь, таким образом, идет о политической глобализации, в рамках которой события, явления и процессы, относящиеся исключительно к прерогативе государства и не допускающие вмешательства извне, приобретают глобальное значение и затрагивают интересы других стран.
Начиная с последнего десятилетия XX столетия, происходит постепенное смещение центра принятия решений с национального на наднациональный уровень. При этом ООН, являясь универсальной международной организацией, предназначенной для поддержания и укрепления международного мира и безопасности, развития сотрудничества между государствами, как правило, находится в стороне от принятия стратегических решений. Ее функции регулятора международных отношений пытаются реализовывать различного рода «элитарные» образования, такие, например, как «Большая семерка» или «Большая двадцатка». Помимо этого, на развитие политических процессов большое влияние оказывают различного рода международные неинституализированные образования, такие как Римский и Бильдербергский клубы, Экономический форум в Давосе и целый ряд других структур и конференций, направленных на консолидацию политических элит глобального уровня, «выстраивающих» новую модель мира.
Проведение многочисленных саммитов и встреч на правительственном уровне, организаций и форумов региональных ассоциаций и объединений стимулирует образование взаимозависимых элитарных групп, фактически неподотчетных национальным правительствам и не связанных какими-либо обязательствами с представляемыми ими государствами.
Все эти факторы определяют характер и содержание глобализации, ее преимущества, противоречия и проблемы в современном мире.
Позитивные следствия глобализации очевидны и связаны с потенциальными возможностями, которые позволяют выйти на новый уровень развития как в системе межгосударственных отношений, так и в рамках отдельных национальных государств.
Несмотря на то что большая часть производимых товаров и услуг потребляется в стране их происхождения, развитие стран находится в зависимости от конъюнктуры мировой экономики и торговли. Важнейшим признаком глобализации являются развитие и распространение технологий между странами, применение труда, изготовление товаров и предложение услуг, инвестиций. Все это способствует оптимизации размещения ресурсов в мировом масштабе, снижению затрат и расширению ассортимента товаров на национальных рынках и, соответственно, позволяет улучшить положение всем участникам-партнерам, получающим возможность, увеличив производство, повысить уровень заработной платы и жизненные стандарты людей.
Страны, которые по разным причинам (политическая изоляция или самоизоляция, технологические возможности и т. п.) стремятся отгородиться от глобализации, оказываются на периферии глобальных тенденций.
И, напротив, те страны, которые «нашли свою нишу» в мировом экономическом разделении труда, демонстрируют значительные успехи. Примечательно, что производство большей части высокотехнологической продукции, до недавнего времени считавшееся прерогативой лишь стран европейской цивилизации, в настоящее время осуществляется в Китае, Южной Корее, Малайзии, Индонезии и ряде других стран, относящих по традиции к категории развивающихся. Причем речь идет не только о сборке компьютеров и иной бытовой техники, но и о реализации масштабных проектов, связанных с критическими технологиями. Так, например, еще в 2014 г. было достигнуто соглашение о строительстве в Великобритании атомной электростанции Hinkley Point С, которая должна стать первой атомной станцией, построенной Китаем в стране с развитой экономикой. В перспективе Китай планирует строительство и других АЭС на территории Великобритании, создавая тем самым серьезную конкуренцию европейским и, прежде всего, французским специалистам в области атомной энергетики.
Конкуренция и расширение рынка ведут к углублению специализации и международного разделения труда, стимулируя рост производства не только на национальном, но и на мировом уровне. Наиболее отчетливо это прослеживается в производстве бытовой техники, компьютеров и особенно мобильных телефонов (смартфонов). В свою очередь, это отражается на жизненном уровне населения ряда стран, вовлеченных в процессы мировой экономической кооперации. Так, в частности, уровень жизни населения таких стран, как: Катар, ОАЭ, Сингапур, Малайзия и ряда других, значительно выше, чем у некоторых стран — членов ЕС. У Катара, например, ВВП на душу населения составляет 67 тыс. долл., ОАЭ — 32 тыс. долл., в то время как у США — 59 тыс. долл., Великобритании и Германии — 43 тыс. долл. [1].
Важнейшим следствием глобализации является приобщение к информационным и коммуникационным технологиям. Это обеспечивает не только доступ к новейшей информации, но и способствует активному взаимодействию в киберпространстве, реализации целей в виртуальной среде, что особенно проявляется в молодежной среде, являющейся наиболее мобильной и коммуникативной социальной группой населения. Выросло уже несколько поколений, которые не мыслят существование без преимуществ глобализации в виде «брендовых» товаров и услуг, общения в виртуальном пространстве, потребления информации, коммуникации посредством социальных сетей и т. д.
Все это, безусловно, определяет привлекательность глобализации и ее дальнейшие перспективы развития. При этом, очевидно, что реальные процессы глобализации крайне противоречивы и несут не только позитивные, но неоднозначные и даже негативные последствия, порождают целый ряд болезненных проблем, ставят мировое сообщество перед серьезнейшими вызовами.
Прежде всего, очевиден тот факт, что распределение положительных эффектов глобализации мировой экономики неравномерно. Условия, в которых протекает мировая глобализация, можно охарактеризовать как в значительной степени поляризованные. Особенно это касается распределения возможностей и экономической мощи в мировой системе.
Характерной чертой развития процессов глобализации является неравномерное перераспределение ресурсов в пользу стран Европы, США, Канады и Австралии, формирующих основу так называемого «золотого миллиарда» за счет ущемления интересов остального населения земного шара. Указанные страны контролируют более 70 % всех мировых ресурсов, производства, торговли, потребления. При этом богатейшая пятая часть населения мира получает более 75 % всех мировых доходов, а беднейшие 20 % — лишь 1,5 % [11, с. 159].
Несмотря на декларируемое равенство возможностей и свободной конкуренции, страны «золотого миллиарда» реализуют политику по закреплению данного положения. Процесс глобализации дает США и их союзникам мощные рычаги контроля, сдерживания, а при необходимости и ликвидации потенциальных конкурентов. В зависимости от значения проблемы, конкретных условий, силы сопротивления он может варьировать меры воздействия в широком диапазоне — от предоставления займов до введения санкций (как, например, в отношении России, Ирана, Сирии и др.) и вооруженной агрессии (Югославия, Ирак).
Важнейшим следствием данной тенденции можно назвать явление деиндустриализации экономики в странах, подвергнутых модернизации под стандарты США и их союзников. Наиболее показателен спад промышленного производства в странах Восточной и Центральной Европы, являвшихся в свое время достаточно развитыми в промышленном отношении. Так, в Болгарии спад промышленного производства только в результате рыночных реформ в 1990 г. составил 17,2 %, в Венгрии — 4,5 %, Польше — 24,2 %, Румынии — 19,0 %.
В целом падение промышленного производства по странам Центральной и Восточной Европы составило 6,6 %. И только в 2002 г. Венгрия превысила показатель промышленного производства 1989 г. на 4 %, Польша — на 32 %. Большинство же стран региона так и не достигли уровня промышленного производства 1989 г. [3, с. 447].
Сильнее всего процессы деиндустриализации поразили постсоветские страны. Так, Украина, Грузия, Молдавия, Литва, Латвия и ряд других новообразованных государств фактически утратили свой промышленный потенциал, созданный в годы индустриализации СССР. Наиболее драматично эти процессы происходят в Украине, где под маркой «реализации Соглашения об ассоциации с Европейским союзом» идет, по словам экс-президента этой страны Л. Кучмы, ее закабаление [4]. По официальным данным, только за три года, после государственного переворота в Киеве (февраль 2014 г.), ВВП Украины в долларовом эквиваленте сократился в 2 раза: с 183,4 млрд долл. (2013) до 93,3 млрд долл. (2016). Внешний же долг Украины составляет 74 млрд долл. И это при том, что ВВП страны едва превышает 90 млрд долл. [10].
Не избежала деиндустриализации и Россия (не без помощи МВФ и других глобальных регуляторов мировой экономики). Так, «только за период 1991–2000 гг. объем промышленного производства в России упал на 44,7 %.
При этом самая низкая точка падения производства в этой отрасли, по сравнению с 1990 г., пришлась на 1998 г. — 54,3 %. В результате Россия по объему промышленного производства переместилась со 2-го на 7-е место в мире после США, Германии, Канады, Франции, Великобритании, Китая и с 1-го места на 4-е в Европе» [9].
Деиндустриализация характерна и для стран Западной Европы, где отчетливо прослеживается смещение баланса от обрабатывающих отраслей к сфере услуг. Это характерно для большей части экономик европейских стран, ориентированных на рынок услуг и финансовобанковских операций, вследствие чего именно они в большей мере пострадали от финансового кризиса, разразившегося в США в 2008 г. В настоящее время только экономика Германии демонстрирует устойчивый рост 2–3 % ежегодно, в то время как большинство других европейских экономик находятся в стадии рецессии. При этом, будучи связаны различного рода обязательствами перед европейскими и глобальными регуляторами, правительства Греции, Португалии, Испании, Италии и некоторых других стран вместо принятия экстренных мер по стимулированию экономики вынуждены реализовывать курс «жесткой экономии», реструктуризации и иных мер, делающих их еще более зависимыми в финансово-экономическом отношении от глобальных и евросоюзовских финансовых регуляторов.
Помимо этого, перенос промышленного производства в развивающиеся страны провоцирует слишком быстрый рост их экономик, что влечет за собой также негативные последствия. Данная проблема глобализации дает о себе знать и на Западе, где в связи с закрытием многих предприятий растет уровень безработицы.
В США перевод производства в Китай и некоторые другие страны с «дешевой рабочей силой» также увеличил доходы компаний, но при этом были ликвидированы тысячи рабочих мест в самих США. В результате этого в некогда индустриальном центре США сформировался т. н. «красный», или «ржавый», пояс с городами-призраками и депрессивными территориями. О масштабах данной проблемы свидетельствует тот факт, что даже всемирно известный Детройт — центр американского автомобилестроения — в 2013 г. объявил о своем банкротстве из-за многомиллионного бюджетного дефицита и внешних долгов, превышающих 15 млрд долл.
В период с 2000 по 2010 г. город покинуло более 250 тыс. чел. из-за ухудшения жизненных условий и проблем с безработицей. При этом Детройт далеко не единственный американский город, объявивший себя банкротом.
Обещание Д. Трампа вернуть промышленное производство в США в значительной мере способствовало его победе на президентских выборах в 2016 г. При этом реализация данного обещания, а также некоторые меры по ограничению следствий глобализации в пределах США являются и причиной непрекращающейся его обструкции со стороны оппонентов и ряда американских СМИ, активно лоббирующих процессы глобализации. Таким образом, процессы глобализации реализуются даже не в интересах США как государства, соответственно и руководство США, вопреки сложившемуся представлению, не является основным регулятором процессов глобализации.
Структуры, оказывающие наибольшее влияние на течение процессов глобализации, в значительной степени сосредоточены на финансовых и экономических вопросах.
В основном это касается ТНК и иных частных организаций, которые заинтересованы в получении прибыли или повышении финансовых показателей. Именно они, в конечном итоге, определяют цели и содержание глобальной экономической политики. При этом данные структуры стали настолько могущественными, что способны влиять как на отдельные государства, так и на весь мир в целом. Конечно же, эти структуры не могут заставить кого-либо выполнять их требования и чаще всего их условия носят рекомендательный характер, однако, чтобы получить доступ к тем или иным ресурсам и возможностям, правительства стран вынуждены идти на уступки.
Важно отметить, что экономические аспекты являются лишь одним из компонентов глобализации, которая имеет последствия и неэкономического характера, сопряженные с огромными рисками, и потенциальными издержками. В процессе глобализации происходит не только интеграция общества в единое экономическое, но и в культурно-мировоззренческое пространство, унифицируются жизненные стандарты представителей различных обществ. Жители различных стран и регионов все в большей мере становятся похожими друг на друга. Они слушают одинаковую музыку и едят одну и ту же еду, при этом не имеет значения, в какой стране или части света они живут.
Так, Г. Фуллер, политолог из корпорации Rand, проанализировал динамику «конфликта культур» и доказал, что системы международного маркетинга и коммуникаций специально создают «автострады» для массового ввоза иностранных культурных материалов — продуктов питания, наркотиков, одежды, музыки, фильмов, книг, телевизионных программ, даже ценностей. Это, в свою очередь, приводит к формированию в сознании общества тревоги за состояние своей национальной культуры. В то же время страх и тревога, которые царят в социуме, используются радикальными политическими группами, которые требуют культурной аутентичности, сохранения традиционных и религиозных ценностей и отказа от чуждых культурных антигенов в своих целях. Фуллер также утверждает, что Запад не сможет избежать вторичных последствий этих конфликтов. Хаос и беспорядки в различных регионах создают серьезные волновые эффекты, которые не оставят остальную часть мира нетронутой.
Войны, беженцы, эмбарго, санкции, оружие массового уничтожения, радикальная идеология и терроризм выходят за границы национальных государств [15].
Таким образом, происходит процесс дефрагментации и денационализации общественного сознания. Цель при этом вполне очевидна — сформировать ангажированную политическую элиту, подконтрольную надгосударственным структурам.
На практике это реализуется посредством использования как новейших информационных технологий, так и традиционных источников информации, а также шоу-индустрии.
«Особую роль в этом плане играют CNN, TNT, Cartoon Network и другие телевизионные сети, вещающие в круглосуточном режиме на страны и континенты, и навязывающие населению других стран свое собственное видение данных процессов» [6].
Информационно-пропагандистскую миссию по воздействию на общественное сознание населения других стран реализует и американская «фабрика грез» — Голливуд. Аналогичным содержанием наполняются различного рода развлекательные программы, реклама, ток-шоу, контенты в социальных сетях, блоги и даже онлайн-игры. Очевидны также иные издержки глобализации в информационно-коммуникационной сфере.
Сама по себе возможность мгновенной передачи и получения информации может нести не только позитивный, но и деструктивный потенциал. Опыт различного рода «цветных революций» наглядно свидетельствует о том, что в организации и осуществлении противоправных действий, их координации значительную роль сыграло использование информационных технологий. Вследствие этого данные революции (в Египте, Ливии, Сирии и др.) нередко называют также «твиттерными» переворотами.
Точно таким же по своей сути явился государственный переворот в Киеве в феврале 2014 г., начавшийся с организованных внешними структурами флэшмобов и студенческих протестных акций.
Технологии деструктивного воздействия на массовое сознание были взяты на вооружение различного рода террористическими организациями. Быстрое развитие новых технологий существенно расширило возможности террористических организаций по манипулированию сознанием населения при подготовке и проведении террористических акций. Наиболее отчетливо это проявилось в деятельности террористической группировки «Исламское государство», одним из наиболее значимых направлений которой стало использование информационных технологий как с технологической точки зрения для обмена информацией, подготовки и осуществления терактов, так и для повсеместного распространения своей идеологии [8].
Следствием глобализации является также тенденция ограничения суверенитета. В наибольшей степени ограничения суверенитета касаются стран, не обладающих достаточным для его обеспечения потенциалом или же находящихся в долговой зависимости от мировых финансовых регуляторов, таких как МВФ, Всемирный банк, а также различного рода ТНК.
Тенденция ограничения суверенитета характерна и для ведущих государств мирового сообщества. Примером тому является политика европейских стран, входящих в Евросоюз.
Созданный в интересах региональной интеграции как международная и одновременно надгосударственная организация ЕС, согласно своим документам, уполномочен проводить согласованную внешнюю и оборонную политику. При этом далеко не всегда эта политика соответствует национальным интересам стран, входящих в ЕС. Наиболее наглядно это прослеживается на примере реализации антироссийских санкций, введенных в марте 2014 г. Несмотря на их необоснованность, многомиллиардные убытки европейских товаропроизводителей, наконец официальные заявления высших должностных лиц ряда стран (Греции, Италии, Венгрии и др.), эти санкции со стороны ЕС регулярно продлеваются. Свидетельством ограничения суверенитета является развернувшийся с апреля 2015 г. крупнейший (после Второй мировой войны) миграционный кризис, связанный с потоками беженцев и переселенцев из зон вооруженных конфликтов на Ближнем и Среднем Востоке, а также из стран с неблагоприятной социально-экономической ситуацией, исламизация Европы и многое другое, что вынуждены воспринимать европейцы вопреки своей воле.
Все эти негативные проявления порождают сомнения относительно принципов свободной рыночной экономики и демократии, являющихся идеологической основой глобализации. В силу этих и иных негативных явлений глобализация достаточно противоречиво и неоднозначно воспринимается в мировом общественном мнении. При этом очевидно, что в процессе глобализации открываются новые возможности для экономического и научно-технического прогресса, развития высоких технологий и новых средств коммуникации, повышения интеллектуального потенциала личности, углубления международного сотрудничества, расширения мировых связей и отношений. В то же время увеличивается разрыв между богатыми и бедными странами. Вследствие этого глобализация определяет высокую вероятность (для конкретных регионов либо в отдельные исторические периоды) эволюционных зигзагов и регрессов, порождая тем самым новые вызовы мировому сообществу [7].
Говоря о роли дипломатии в условиях глобализации международных отношений, следует подчеркнуть, что глобализация и взаимозависимость мира привели к увеличению значимости дипломатии, осуществляемой на высшем уровне. Этот вид дипломатии позволяет принимать кардинальные решения по наиболее острым международным проблемам и тем самым резко изменять международную ситуацию.
Но прежде всего глобализация содействовала повышению значения многосторонней дипломатии. Оказалось, что последняя больше подходит для разрешения проблем, порождаемых глобализацией, чем двусторонняя дипломатия. Сегодня никто не может справиться с глобальными проблемами в одиночку. Не годится ни диктат, ни «биполярная директория» по управлению миром. Требуется коллективное лидерство ведущих государств.
В процессе глобализации появляются новые тенденции, оказывающие негативное влияние на развитие международных отношений: угроза полного подчинения мира транснациональным корпорациям; углубление разрыва между богатыми и самыми бедными на Земле; глобализация терроризма, вытеснение и вымирание национальных культур, языков и т. д. и т. п.
Повышению роли многосторонней дипломатии в мировой политике способствует ряд характерных черт современного международного порядка (рост численности международных организаций, все более настойчивое проявление признаков многополярности и пр.).
Особенно велика роль многосторонней дипломатии в вопросах урегулирования современных конфликтов, которые стали объектом все более пристального внимания различных международных форумов и международных организаций. К числу острых проблем, которые призвана разрешить многосторонняя дипломатия, относятся также борьба против международного терроризма, решение экологических проблем, обеспечение нераспространения ядерного оружия и т. д. Для решения этих и других проблем современности усилий одного– двух или группы государств недостаточно, необходимо координировать реальные и эффективные действия всего мирового сообщества.
Необходимо подчеркнуть, что, начиная со второй половины XX в., многосторонняя дипломатия стала разнообразнее по своим формам и методам работы. Если в прошлом она сводились к переговорному процессу в рамках различных конгрессов (Вестфальский конгресс 1648 г., Венский конгресс 1814–1915 гг., Парижский конгресс 1856 г. и др.), то в XXI в. многосторонняя дипломатия всё чаще осуществляется в рамках конференций, комиссий (Парижская конференция по Вьетнаму, Совместная комиссия по урегулированию конфликта в Юго-Западной Африке и пр.), многосторонних встреч в верхах: за последние 10 лет активно проявляют себя такие объединения, как G-20, ШОС, БРИКС и др.
Фактически речь идет о старой (равновесие сил) и новой дипломатии (научная оценка ситуации, изучение всех данных). Хотя, говоря языком Ж. Камбона, «Новая дипломатия, старая дипломатия — это слова, а сущность дипломатии не меняется, потому что ''человеческая природа'' не меняется». «В современном мире, когда война стала трагедией каждого и кошмаром каждого, подчеркивает известный английский дипломат Дж. Стрэнг, — дипломатия стала и делом каждого» [2].