Гештальт-терапия является одним из методов экзистенциально-гуманистического направления. Согласно классификации подходов психотерапии по их направленности, проведенной К. Граве (1994) [1], гештальт-терапию скорее можно отнести к группе раскрывающих методов (способствующих лучшему пониманию пациентом себя, своих мотивов, ценностей, цели своего поведения и устремлений), в соответствии со сроками — к долгосрочным. Данный метод ориентирован на поддержку развития человека через пробуждение чувствительности к качеству присутствия в своей жизни. Реализация этой цели достигается путем решения двух основных задач: поддержки осознавания того, как именно «здесь и сейчас» данный человек создает свой опыт; поддержки работы переживания — проживания боли, тревоги, напряжения, непрожитых чувств в отношениях [2].
В практике гештальт-терапии можно выделить несколько общих стратегических принципов, обеспечивающих терапевтическое воздействие.
Концентрация на настоящем. Человека волнуют будущие события, возможно, его тяготит груз прошлого, но позаботиться о себе можно, лишь наблюдая за актуальными переживаниями. Именно в «здесь и сейчас» возможно найти творческое приспособление, разрешить волнующую ситуацию [3]. Под творческим приспособлением можно понимать способность осознавать имеющиеся потребности и в соответствии с их иерархическим принципом их удовлетворять. При этом важно наличие готовности человека брать ответственность за способ его организации активности и распределения психической энергии для удовлетворения той или иной потребности.
Для гештальт-терапии характерно внимание к разнообразным проявлениям (феноменам) клиента и самого консультанта — чувствам, телесным ощущениям, фантазиям и т. д. Феномены описываются, а не объясняются. «Как» важнее, чем «почему». Обращение к интерпретациям, напротив, минимально. Интерпретации создают иерархию, согласно которой специалист находится в более высоком положении по сравнению с клиентом. Психотерапевт в данном случае предлагает партнерство, в котором клиент — партнер в процессе поиска смысла происходящего, и индивидуальное наполнение конкретным смыслом обсуждаемых понятий принадлежит именно ему [4]. Концентрация на настоящем и феноменологичность тесно переплетаются друг с другом: «соединяя «здесь и сейчас» и феноменологию, клиент обнаруживает уникальность своего опыта, экзистенциальный смысл своего бытия» [5].