Статья поступила 16.06.2015 г.
В данной статье мы сконцентрируем внимание на анализе субъекта в декадансе. Основной вопрос, который мы хотим поставить, — каков субъект в декадансе? Исследование субъективности в декадансе будет основываться на анализе таких категорий, как забота о себе и отношение с другим. Забота 13 о себе — термин, используемый М. Фуко в исследованиях, посвященных истории субъективности в культуре Западной Европы. Конечно, термин не создан самим Фуко, забота о себе представляет собой практику себя, развивавшуюся в античности и в христианстве на протяжении всей истории западной культуры вплоть до эпохи Просвещения, когда это понятие было, по мнению Фуко, перекрыто принципом познания себя, ставшим основным дискурсом конституирования новоевропейского субъекта [11. С. 26].
В чем состоит забота о себе? Это определенное отношение между субъектом и истиной, которое можно было бы назвать духовным отношением. В античности, как и потом в христианстве, а также в ряде философских течений XIX–XX вв. — в философии жизни и экзистенциализме — субъект не может достичь истины, не пройдя определенный путь духовного становления, т.е. он должен измениться, стать новым субъектом или истинным субъектом, чтобы достичь истины и, тем самым, получить доступ к подлинному бытию [11. С. 28]. Забота о себе как раз и выражает определенное отношение к себе, результатом которого является экзистенциальное изменение субъекта для постижения истины. В Новое время, а точнее начиная с Декарта и Канта, принцип заботы о себе оттесняется на второй план познанием себя. Познание себя — принцип, по мнению Фуко, являвшийся составной частью заботы о себе, в Новое время значительно трансформируется. В античности и христианстве познание себя было частью заботы о себе. Оно представляло собой то, что Платон в «Алкивиаде» называл обращением взгляда на себя. Познание себя было неким досмотром души, т.е. частью практики себя, но не целью. Цель заключалась в том, чтобы стать собой, соединиться со своим истинным субъектом через определенное отношение к себе, духовную практику себя. Фуко утверждает, что «картезианская революция», создание декартовского метода конституирует новое отношение между субъектом и истиной и выдвигает познание себя на первый план. Субъект в силу своей мыслительной деятельности и разумной природы изначально имеет доступ к бытию и истине. Конечно, для познания требуются усилия, но эти усилия связаны не с духовными упражнениями, не с изменением себя, а с познанием научного метода, который дает доступ к истине. «Мыслю, следовательно, существую» — открывает доступ к истине без обязательного духовного изменения. Если истина при главенстве заботы о себе не только требовала изменения субъекта, но и озаряла субъекта, открывая для него подлинное бытие, которое воспринималось экзистенциально, то теперь выстраиваются субъект-объектные отношения, при которых субъект, исследуя объекты, не изменяется, а накапливает объективные знания. Как известно, Кант развил этот принцип, введя априорные формы познания, которые изначально присущи субъекту и на основе которых он познает мир. Эти априорные формы познания время, пространство, причинно-следственная связь явлений находятся в самом субъекте, при помощи них он совершает мыслительные операции, создает суждения. Таким образом, субъект изначально имеет возможность познать истину, ему не нужно изменить себя для достижения истины. Об этой особенности новоевропейского субъекта упоминает Кьеркегор, размышляя о разнице между «экзистирующим мыслителем» и «объективным» новоевропейским субъектом. Объективный субъект, использующий объективную методологию, не является «личностно и бесконечно заинтересованным», в отличие от экзистирующего субъекта. Для экзистирующего субъекта имеет личное значение отношение к истине, а для объективного мыслителя, лишь достоверность истины. Его не волнует личностное усвоение, переживание истины. Для объективного мыслителя жизнь представляет собой бесконечное приближение к истине или бесконечность процесса объективного познания, в то время как для экзистирующего важно духовное отношение к истине, т.е. личная заинтересованность в ней, которая и является заботой о себе [6. С. 39–51].