Политический климат отношений коллективного Запада во главе с США с Россией, особенно с 2014 г., отличается стабильной «низкой температурой», что, в свою очередь, негативно влияет на уровень безопасности в мире. Геополитическая обстановка испытывает систематическое напряженное воздействие различных вызовов и угроз мировому сообществу, среди которых особую опасность представляют организации государственных переворотов, распространение международного терроризма и насилия, рост глобальной киберпреступности. В их проведении или в проявлении инициативы часто выступают власти США, Великобритании и ряда стран Евросоюза, которых не устраивают очевидные признаки новой архитектуры миропорядка в форме многополярности и реальные успехи в различных областях у Китая, Индии, России, Ирана и других стран, не поддерживающих антироссийские безосновательные выпады.
На причины реагирования на меняющийся ландшафт мировой политики и на причастность вышеназванных влиятельных участников международных отношений к дестабилизации обстановки в мире обратила внимание в начале марта 2021 г. официальный представитель МИД РФ Мария Захарова: «Основным врагом они [США] будут считать всех тех, кто будет составлять им конкуренцию в любой сфере. Естественно, помимо, так сказать, фактора, который должен демонстрировать их [коллективный Запад во главе с США] союзничество, их объединять, есть еще фактор проигрываемой конкуренции, которую они не могут вести на общепринятых основах. Соответственно, сдерживание России, та же самая цель, та же самая задача — любыми средствами не позволить на равных конкурировать, на равных в чем-то опережать, на равных в чем-то соперничать, опять же на международно-правовой, законной основе… С Китаем те же самые проблемы… Как только они поняли, что Китай по целому ряду экономических показателей уже давно опередил Соединенные Штаты, технологически предложил миру и 5G, и много новых технологий, осваивая космическое пространство весьма успешно, вот тогда они опять забили в набат и опять начали придумывать, как сдерживать и Китай» [3].
Применяемые США в последнее десятилетие (особенно, при президентах Бараке Обаме и Дональде Трампе) различные антироссийские акции отличались безапелляционной амбициозностью, агрессивностью, публичностью и показной убежденностью в их правомерности для достижения преследуемых целей. Кроме того, прежние руководители Белого дома часто проявляли инициативу перед своими западными партнерами в объявлении различных выпадов против Москвы, предпочитая, как шахматисты, начинать белыми с хода «е2-е4». При этом, не всегда преследуя конкретный результат, им важнее поддерживать перед западным истеблишментом видимость активной борьбы с российским руководством, а фактически — с Россией.
О деструктивной позиции США при президенте Дональде Трампе относительно ВТО весьма откровенно высказался глава МИД РФ Сергей Лавров: «Есть небольшая группа стран, которую возглавляют США и которая не хочет диалога, а хочет вместо дипломатии применять диктат, ультиматумы, шантаж. Наблюдаем это каждый день: ревизия всего и вся, начиная от Совместного всеобъемлющего плана действия по иранской ядерной программе, Парижского соглашения по климату, соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли, которое сейчас пытаются чинить, но пока еще до конца это не удалось. И уже во весь рост встает проблема будущего ВТО, которую США прямо называют несправедливой, устаревшей». Однако, по словам Сергея Лаврова, «президент США Дональд Трамп и госсекретарь Майк Помпео понимают, что ладить с Россией входит в интересы Вашингтона. В частности, США не могут игнорировать потенциал российского рынка и сотрудничества с Москвой» [7].
В настоящее время пока еще нет достаточно убедительных аргументов для прогнозирования степени возможного продолжения новым руководством Белого дома крайне неуважительного, непредсказуемого прежнего внешнеполитического курса, прежде всего, в отношениях с Россией. Тем не менее некоторое совпадение векторов внешней политики и дипломатии США, стратегических приоритетов Белого дома уже просматривается в одном из первых официальных заявлений нынешнего госсекретаря Энтони Блинкена. По его словам, президент Джо Байден считает главным геополитическим вызовом в XXI веке отношения с Китаем, а серьезный вызов непосредственно для США представляют Россия, Иран и КНДР [5].
И как бы в подтверждение правильности интерпретации госсекретарем неозвученных взглядов президента буквально через две недели сам хозяин Белого дома в интервью телекомпании АВС в совершенно недопустимо для лидера одной из сверхдержав заявил, что российское руководство должно будет «заплатить цену» за якобы вмешательство в американские выборы [2].
Активно применяемые коллективным Западом различные формы способы и средства «жесткой силы» (hard power) и «умной силы» (smart power) правомерно рассматривать в качестве особого вида или своеобразной модели дипломатии — полидипломатии, но только с отрицательной коннотацией. Эта модель поддержания конфронтационных отношений США и их западных единомышленников с Россией реализуется через отдельные подвиды (субмодели) дипломатии. К ним можно отнести дипломатию давления, санкционную дипломатию, дипломатию шантажа, вызовов и угроз и др. Но, как свидетельствует реальное положение, высокий динамизм и огромное стремление Вашингтона любыми путями навязать и сохранить свою лидирующую роль в мировом сообществе, полидипломатия по-американски предполагает и дипломатию сдерживания, и информационную дипломатию, и гибридную дипломатию, и фриковую (фейковую) дипломатию (термины, употребленные министром иностранных дел РФ С. В. Лавровым), и так называемую диктофонную дипломатию (по определению посла РФ в США Алексея Антонова из-за систематических необоснованных обвинений России руководством и чиновниками Белого дома).
Применение официальными структурами США различных субмоделей полидипломатии обусловлено разными обстоятельствами, в том числе целями при их выборе и реализации, особенностями форм, методов и средств их использования, предполагаемой остротой реакции руководства России и его возможными зеркальными контрмерами. Но независимо от выбора варианта «наказания» России, «голубая мечта» их идеологов — нанести ее экономике максимальный ущерб, навредить ее международному авторитету и имиджу, принудить руководство страны к корректировке его внешнего и внутреннего курса по лекалу Белого дома, посеять среди россиян чувство неуверенности в их настоящем и будущем. В этой связи показательны надежды на проведение антироссийского курса администрации Джо Байдена, выраженные Майклом Макфолом, бывшим американским послом в России, в его статье под откровенно провокационным и амбициозным названием «Как сдержать путинскую Россию. Стратегия противодействия растущей ревизионистской власти». Этот «провидец», известный русофоб, предлагает 46-му президенту США ряд рекомендаций в форме наставлений, а именно:
• Бросить попытки подружиться с российским лидером Владимиром Путиным, как это пытался сделать 45-й президент США Дональд Трамп.
• Системно работать против экономики РФ.
• Не допустить реализации проекта «Северный поток — 2».
• Усилить поддержку Киева и ориентироваться на увеличение зоны влияния Вашингтона вдоль российских границ, вовлекая под свой контроль и другие бывшие республики СССР.
• «Минуя Путина», непосредственно «работать с российским обществом» [6].
Пока сложно прогнозировать вероятность следования президентом США советам, предложенным «специалистом по России», однако первые заявления хозяина Белого дома дают основания полагать об их востребованности.
История советско (российско)-американских отношений свидетельствует, что американская дипломатия давления на Москву является для США своеобразным государственным брендом и визитной карточкой механизма реализации внешней политики. И максимально приближая рассмотрение важнейших компонентов этой субмодели к современному характеру двусторонних отношений, правомерно подчеркнуть ее активное применение еще в период президентства Рональда Рейгана. Именно ему принадлежит широко разрекламированная программа СОИ, в рамках которой излагался слоган «мир через силу». В этой короткой фразе было завуалировано главное условие стратегического подхода к возможному диалогу с СССР: администрация Белого дома будет готова сеть за стол переговоров с Москвой только при достижении Вашингтоном явного превосходства в военной силе. «Мы сделали Америку более сильной и более безопасной…, и сегодня мы можем вести переговоры с позиции силы» [12]. О конечной цели громких, часто с элементами блефа, антисоветских заявлений 40-го президента США, положенных в качестве фрагментов идеологии в официальные документы страны, весьма определенно высказался Ричард Пайпс, известный американский ученый, профессионально занимавшийся анализом внешней политики США в рамках доктрины Рональда Рейгана: «В основе директивы NSDD-75 (принята в январе 1983 г. для реализации программы СОИ) лежала убежденность, что изменения советской политической системы с помощью внешнего нажима вполне в наших силах.., она … четко сформулировала, что нашей следующей целью является уже не существование с СССР, а изменение советской системы» [15].
Несмотря на то, что после «воинственной эпохи» правления президента Рональда Рейгана произошли существенные трансформации в системе международных отношений, она становится все более полицентричной, заметно снизился международный авторитет США, как защитника «образцовой» американской модели демократии, цели, средства и методы дипломатии давления на Россию не меняются. Ярким подтверждением этого процесса является интервью заместителя министра иностранных дел МИД РФ Сергея Рябкова агентству «РИА Новости»: «Если политика США останется прежней, если она будет сохранять в качестве ключевого элемента этот нажим и прессинг, значит, с нашей стороны будет проводиться политика активного сдерживания США по всем направлениям» [13]. Кроме того, как отметил С. А. Рябков, в случае давления со стороны США Москва будет доводить до мирового сообщества мысль о том, что «многополярный мир — это не абстракция, что есть альтернатива американскому диктату, политика консолидации здравых сил в международном сообществе на противостояние американской внешнеполитической и информационной агрессии.
Разработанная в США система антироссийских санкций и реализуемая особенно активно с 2014 г. в рамках санкционной дипломатии формально структурирована по трем уровням адресатов:
— Первый уровень: санкции в отношении конкретных должностных лиц.
— Второй уровень: санкции в отношении крупных компаний, организаций и других категорий юридических лиц.
— Третий уровень: санкции в отношении конкретных секторов экономики, например в отношении Сбербанка России, Газпрома и Роснефти [17]. Санкционная дипломатия и дипломатия давления на Россию в 2014–2020 гг. применялись в различных сферах: экономической, политической, военной, финансовой, законодательной, информационной, а также в работе с российской оппозицией и подрывной деятельности на постсоветском пространстве. Их интенсивность и «ассортимент» со стороны коллективного Запада ежегодно пересматриваются в сторону ужесточения, однако причинами или надуманными поводами для наказания России санкциями в последние несколько лет чаще других были и остаются следующие:
• Участие России в проектах «Северный поток — 2» и «Турецкий поток — 1».
• «Агрессия» России против Украины и «аннексия» Крыма.
• «Вмешательство» России в выборную кампанию США в 2016– 2020 гг. с целью нанесения как можно большего ущерба имиджу Демократической партии и ее кандидату в президенты Джо Байдену.
• «Отравление» предателя Скрипаля и его дочери, Литвиненко и Навального.
• Поддержка «преступного режима» президента Сирии Башара Асада и применение химического оружия в Дамаске.
Антироссийская политика в рамках санкционной дипломатии Европейского союза в рассматриваемый период чаще всего была и остается солидарной с американскими инициативами. ЕС начал вводить санкции в отношении России в связи с событиями на Украине в 2014 г.: уже 6 марта на экстренном саммите ЕС было принято решение о том, что «в случае отсутствия разрядки напряженности в Крыму» Евросоюз будет применять «меры давления на Россию». Процесс принятия различных санкций был распределен по срокам и содержанию на три этапа, которые и были своевременно реализованы.
На первом этапе были предусмотрены отмена июньского (2014 г.) саммита Россия–ЕС, приостановка переговоров о безвизовом режиме и о новом базовом соглашении о сотрудничестве.
На втором этапе против России были введены «адресные меры в отношении лиц, ответственных за эскалацию ситуации в Крыму».
На третьем этапе были проведены секторальные санкции, т. е. ограничительные меры торгового, финансового и военного характера.
Всего за прошедшие несколько лет в черный список Евросоюза было включено 146 человек и 37 юридических лиц. Секторальные санкции действуют в отношении 20 российских финансовых, нефтедобывающих и оборонных структур [3].
Необходимо отметить, что лидеры некоторых стран (Венгрии, Словакии, Италии, Франции) уже в 2016 г. выражали свое несогласие с политикой санкций экономического характера в отношении России. По-видимому, такие заявления оказали определенное влияние на руководство ЕС и в том же году на одном из совещаний министров иностранных дел стран–членов ЕС были утверждены весьма многообещающими созидательные «пять руководящих принципов» в отношениях с Россией: Первый принцип: полная реализация Минских соглашений как ключевой момент в отношениях.
Второй принцип: укрепление отношений с восточными партнерами и другими соседями с целью продолжения проектов в рамках программы Восточного партнерства, нацеленных на Украину, Белоруссию и Молдавию, а также Армению, Азербайджан и Грузию.
Третий принцип: обеспечение «устойчивости ЕС, в частности в сфере энергетической безопасности», т. е. страны ЕС в отношениях с Россией обязуются на первый план выносить не свои национальные интересы, а согласованные интересы сообщества.
Четвертый принцип: развитие сотрудничества с РФ по конкретным векторам международной повестки дня, которые представляют особый интерес для Евросоюза. Этот принцип обусловлен необходимостью сотрудничества с Россией по международным вопросам, включая Иран, Сирию, Ближний Восток, миграцию, борьбу с терроризмом, климатические изменения, и по другим сферам, представляющим интересы ЕС.
Пятый принцип: поддержка гражданского общества РФ и связей между людьми в России и ЕС.
В контексте принятых принципов обнадеживающе воспринималось и заявление верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини о том, что министры иностранных дел на заседании ставили перед собой задачу рассмотреть отношения с РФ вне контекста санкционной политики [1].
Однако все эти т. н. руководящие принципы пока не реализовываются и в настоящее время могут восприниматься как лицемерный свод «благих намерений». Целая группа стран–членов ЕС продолжает активно поддерживать любые антироссийские акции, инициируемые в том числе США. Например, в 2019 г. были приняты жесткие санкции против России за две «провинности»: из-за смонтированного спецслужбами Запада сценария применения Россией химического оружия в Сирии и из-за «отравления» Сергея Скрипаля и его дочери.
В отношении должностных лиц предусмотрена и уже применяется такая мера, как запрет въезда на территорию ЕС большой группы официальных лиц, т. е. фактически в любую из 27 стран — ее членов. В странах Балтии проводится широкая кампания по представлению Россию изгоем и агрессором, притесняются средства массовой информации, объективно отражающие антироссийский курс в этих странах. Поэтому сложно назвать причины быстрого отхода от предполагавшегося курса на сотрудничество с Россией и избрание политики конфронтации и предвзятости, но одна из главных очевидна — отсутствие у руководства ЕС весьма важной — международно-правовой субъектности в угоду Белому дому. Министр иностранных дел России недвусмысленно и жестко отреагировал на ухудшившиеся отношения руководства ЕС с Москвой: «Наверное, мы должны просто на какое-то время перестать общаться с людьми, которые не понимают необходимости взаимоуважительного разговора» [14].
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков прокомментировал слова главы МИД РФ следующим разъяснением: «Москва не выступала инициатором сворачивания объемов сотрудничества с Европейским союзом, но соответствующие сигналы приходят именно из Брюсселя… Москва не встречает понимания в своих попытках возобновить диалог по делу о якобы ''отравлении'' Алексея Навального, ситуацию с которым ЕС пытается использовать для давления на Россию. В Кремле всегда последовательно выступали за возобновление и продолжение этого конструктивного диалога, основанного на взаимном уважении. Но, как это ни банально, в одиночку танго танцевать не получается», — подчеркнул Песков [10].
В этой «аксиоме» с политическим контекстом выражены готовность российского руководства к улучшению отношений с ЕС и надежды на некоторое улучшение взаимопонимания между ЕС и Россией. В этой связи обнадеживающий сигнал: во время недавнего визита в Москву преемника Федерика Могерини Жозепа Борреля с ним встретился посол ЕС в России Маркус Эдерер из Германии. Во время беседы дипломат предложил всему руководству ЕС новый подход к отношениям с Москвой. Свое мнение он пояснил следующим аргументом: «Позиция Брюсселя в отношении Москвы устарела и слишком сфокусирована на украинском конфликте. И ЕС необходимо двигаться дальше…» [16].
Однако руководство ЕС пока не разделяет позицию своего дипломатического представителя в Москве. Такой вывод очевиден из содержания телефонной беседы президента России В. В. Путина с руководителем Европейского совета Шарлем Мишелем, состоявшейся 22 марта 2021 г. Со стороны последнего был предложен ряд условий России для улучшения отношений с Брюсселем, а именно:
• отказаться от кибератак;
• соблюдать права человека;
• выполнить Минские соглашения.
Выслушав эти трафаретные и надуманные условия, президент РФ назвал высокопоставленному официальному лицу — собеседнику истинную причину создавшего положения дел — «конфронтационную линию» европейских коллег, и подчеркнул, что налаживание отношений возможно только в случае, если европейцы в этом заинтересованы, готовы прекратить политизировать каждое взаимодействие с Россией и способны разговаривать с нашей страной на равных [11]. По-видимому, содержание телефонной беседы с президентом РФ оказало определенное влияние на позицию главы Евросовета: после завершения этой беседы он предложил всем 27 главам стран и правительств стран — членам ЕС все вопросы отношений ЕС с Россией обсудить не на ближайшем саммите (25–26 марта 2021 г.), а на следующем в конце июня 2021 г., который якобы будет проходить, по выражению самого Шарля Мишеля, «физически», т. е. в формате off -line [9].
В контексте применяемых коллективным Западом различных моделей полидипломатии вызывает большое подозрение и недоверие еще одна форма антироссийских провокаций — объявление отдельных российских дипломатов персонами нон грата. «Болгария, Румыния, теперь Италия. Такое впечатление, что наши американские партнеры постарались, подкинули сфабрикованные материалы, чтобы разжечь публичный скандал, сформировать общественное мнение», — такие обвинения против российских дипломатов в некоторых странах Евросоюза могут быть сфабрикованы с подачи США. Это мнение высказал известный эксперт по проблемам внешней политики, заместитель главы международного комитета Совета Федерации Владимир Джабаров [4].
Общую современную тенденцию в проведении коллективным Западом активной антироссийской политики и используемых дипломатических методов министр иностранных дел РФ Сергей Лавров метафорично выразил в новом термине «фейковая (фриковая) дипломатия». «Западные коллеги для сохранения своих геополитических позиций активно используют широкий набор абсолютно нелегитимных инструментов, от силового давления до односторонних санкций. Все шире используется изобретение различных небылиц, выдвижение обвинений, доказательства которых предоставлять высокомерно отказываются, да их, судя по всему, и нет. В ход идут всевозможные фейки, причем наряду с фейковым новостями, которыми заполнены СМИ и соцсети, в арсенале западных лидеров появился новый феномен — фейковая, а порой и фриковая дипломатия» [8].
Перечисленный главой МИД РФ в корректной, лаконичной форме «широкий набор абсолютно нелегитимных инструментов…» является убедительным выводом о сущности текущей конфронтационной политики и практических действий коллективного Запада против Российской Федерации.
Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Финансирование. Исследование выполнено на безвозмездной основе.
Conflict of interests. The author declare no conflict of interests.
Financing. The research was carried out free of charge.