Нет такой профессии — музейщик.
Я утверждаю, что нет такой профессии, равно как нет отдельной профессии архивариуса, библиотекаря и пр. Я считаю, что век музеев закончился и мы должны сегодня существенно раздвинуть рамки работы с наследием. Такие институты, как музеи, архивы и библиотеки, работают, в сущности, по одной схеме — коллекционирование, хранение, коммуникация. Поэтому есть все основания считать их деятельность одной профессией, и только вместе они должны служить обществу, выступая как институт памяти.
Сегодня трудно дать емкое определение музею.
Большое количество музеев представляют собой гибридные учреждения, которые уже не укладываются в жесткие рамки старых определений, потому что они следуют за жизнью, а жизнь отказывается укладываться в прокрустово ложе. Совершенно нормально, если и ваш музей окажется подобной гибридной организацией — одновременно и архивом, и библиотекой, и социальным центром.
«Полезный» музей должен служить жизни, поддерживая ее основные силы и стремясь сделать мир лучше.
Институты, работающие в области социальной памяти, нужны не для сохранения прошлого как такового, а для того, чтобы учить применять знания об истории и опыте человечества с целью улучшения жизни, для изменения настоящего и будущего. Таким образом, прошлое оказывается инструментом для этой работы.
В 1989 году я, слегка изменив классическую фразу Карла Маркса, сказал: «Музеи пытаются только интерпретировать прошлое, а нужно его менять». «Полезный» музей изменяет мир к лучшему, помогая ему двигаться в направлении гармоничного выживания.
Я утверждаю, что культура и наследие могут внести свой вклад в обеспечение общего благополучия и благосостояния, если они будут способствовать повышению гражданской и социальной грамотности, потому что залогом благополучия являются подлинная демократия и общественная гармония. Музеи не должны участвовать в манипуляциях тех, кто продвигает собственные интересы. Мы не имеем права подменять культуру развлечениями, идти на поводу у политиков и корпораций вопреки собственным принципам. Мы должны попытаться стать своеобразными кардиостимуляторами различных общественных явлений.