Статья поступила 01.03.2020
Исторические ошибки в масштабе страны случаются в прошлом, но осознаются в настоящем. Тридцать лет назад введенная в заблуждение собственной элитой целая нация решилась в повседневном бытии пренебречь своей почвенной культурой — коммунитаризмом (коллективизмом) в пользу чужого аналога — либерализма (индивидуализма). Последствия шоковой замены традиционного образа жизни на заемный извне оказались для Русского мира близкими к катастрофе — «в результате явно разрушительной “политики реформ” бывшая сверхдержава скатилась в “третий мир” по валовому внутреннему продукту. А именно: занимает 65-е место по индексу человеческого развития, 30-е место — по уровню образования, 130-е место — по здравоохранению, 105-е — по качеству жизни, 75-е — по индексу социального развития, 35-е — по уровню экономического развития и одно из первых мест по высокой смертности» [5, с. 111–112].
В итоге российская повседневность стала заложницей перманентного экономико-культурного диссонанса: экономика по искусственным сигналам сверху стремилась к модулю общества потребления, а культура (не в отраслевом, а в универсальном ее значении) по естественным импульсам снизу сопротивлялась этому процессу. Иного не дано — от своей почвенной культуры никакой народ отказаться не может. Да, политику страны можно переделать на евро-американский манер — наплодить конгрессменов, сенаторов, мэров, статс-секретарей, префектов. Экономику тоже можно переиначить — заводы на фирмы, отрасли на концерны, инженеров на менеджеров, колхозников на фермеров, займы на фьючерсы, рубли на доллары. Но с почвенной культурой подобные «революции» не проходят, ведь они совершают посягательство на святая святых — менталитет (архетип) нации, обладающий первопричинностью всего, что происходит в ее бытии и сознании.
Незавидная судьба многих стран, попавших под пресс Международного валютного фонда, Международного банка реконструкции и развития и Всемирной торговой организации, свидетельствует о том, что либеральный фундаментализм с его тотальным экономикоцентризмом неизменно терпит крах в традиционном обществе, но успевает за короткий период «подорвать» его ключевые сферы. В пределах традиционного общества, исторически сложившегося под знаком коммунитаризма, «нельзя все сводить к экономике; экономика определяет многое, но не все; экономика активно участвует в создании облика, сущности государства, но не она одна; труд, конечно, первооснова жизни человека, но это не значит, что экономика есть единственная первооснова жизнедеятельности общества, государства и т.д.» [2, с. 529].