Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
(Иоанна, 15:13)
Время безжалостно, и я уже «по другую сторону ветра». Но, чёрт подери, так приятно иногда вспомнить свою молодость и её свидетелей. В этом рассказе, основанном на воспоминаниях о моей службе в Эфиопии, свидетельствах советских и кубинских офицеров и легендах, которые спустя столько лет трудно отделить от были, я попытался максимально точно передать мысли и чувства того молодого лейтенанта, выпускника ВИИЯ, каким я был почти 35 лет назад. С тех пор многое изменилось, в том числе и в моём мировоззрении. Однако до сих пор продолжаю считать, что хотя в таких сферах, как политические свободы и обеспеченность бытовыми благами, «реальный социализм» был гигантским шагом назад от рыночной экономики и либеральной демократии, но что касается людей, я благодарен судьбе, которая свела меня с боевыми товарищами, воспитанными кубинской революцией, — весёлыми, щедрыми, надёжными, спортивными, неозабоченными маниакально проблемой денег, в каком-то смысле людьми будущего. Печально, если на Кубе этот генотип исчезнет, как исчез он навсегда вместе с державой, которой я присягал…
Вот и наступило 13 сентября. Я проснулся рано утром, как обычно от душераздирающих воплей Шармуты, здоровенной кошки абиссинской породы, выбравшей укромное место в соседних развалинах и с переменным успехом отбивающейся от наглых набегов местных любвеобильных котов. Ещё было темно, но за густо облепленным мухами окном, через тесно сплетённые ветки куста с мерцающими плодами лайма, уже стали проступать сероватые заплаты рассвета. В дверь, осторожно постучавшись, проскользнула угловатая фигурка Максимки, так мы прозвали эфиопского подростка лет 14-ти, прибившегося к нашей группе советских советников и специалистов после освобождения Джиджиги, да так и оставшегося с нами жить в полуразрушенной маленькой итальянской гостинице на окраине города. Кроме почётной обязанности быть «сыном полка», он занимался ещё и уборкой, стиркой и выполнял несложные поручения, типа «подай это — принеси то». Впрочем, по взаимной договорённости, за свои труды он получал вполне «взрослые» деньги.