— Власти Кузбасса много говорят про угольный кризис, который сильно на регион влияет. Могли ли мы его предугадать заранее?
— Вы читали энергетическую стратегию России? Там написано, что производство угля будет расти, расти и расти. Мы ошиблись с очень многими вещами: со сланцевой нефтью, которая поломала нам мировой рынок, со сжиженным газом — догонять пришлось. Ну и с углем заодно. Упустили переход на другие источники энергии и методы добычи.
Мир переходит к зеленой экономике. И Европа через 2–3 года будет заставлять платить специальную пошлину на ввоз того, при производстве чего выделяется много CO2. Дольше всего продержится газ, поэтому очередность такая: сначала уголь будет поджиматься, потом нефть, дойдя до пика, пойдет вниз и последним — газ. Поэтому вы на раздаче зеленой экономики стоите первыми. И по вам это реально ударит. Не сразу, потому что азиатские рынки еще открыты, но европейские рынки уже усохли.
— Сможет ли Кузбасс в ближайшее время уйти от зависимости экономики от угля?
— Европа отказывается от угольной энергетики. А вот экспорт на Азию пока продолжается, и уголь покупают. Поэтому 60 % перевозок Транссиба — это уголь. Уголь продается и в Китай, и в Корею, и в Японию.
Быстро уйти от угольной зависимости экономики точно не получится, потому что когда один регион добывает 55 % всего угля в стране, это так быстро не меняется. Это первое.
Второе. Для того чтобы что-то поменять, а у вас это уголь и металлургия, нужны инвестиции. А у вас с инвестициями беда. И не только в ковидном 2020 году. У вас спад инвестиций шел с 2013 года. И вы даже не вернулись на уровень 2013 года, как, впрочем, и другие индустриальные регионы.
И третье, для того чтобы менялась экономика, нужны какие-то новые сервисные отрасли. Но для этого должны быть крупные города, потому что бизнес идет в основном туда, для этого должна быть развитая высшая школа. А у вас и с крупными городами [проблемы], вы не Новосибирск, давайте честно, хотя там тоже больших инвестиций нет.