Статья поступила 18.12.2021
Неожиданно репликой в сторону недавнее впечатление: «Вторжение» Ф. Бондарчука, как и «Бесы» Ф. Достоевского, — это предупреждение об уже состоявшейся беде-болезни, очередной трансформации социума, в которой победитель обязательно поменяется с «побежденным» — дело времени: XX в. ответил Достоевскому тотальным анархизмом, XXI в. уже отвечает Бондарчуку, не успел он рта открыть: цифровой диктат, агрессивный цинизм проявлений, бунты при слепом подчинении 2020 г. поражают скоростью реакций. Искусство всегда в предчувствии беды и катастрофы — рецепторы просто обнажены до предела (у тех, что искусством живет, но и дышит), но, вдруг «уснув», оно обязательно воспрянет от страха и сна, но нужно отойти от болезни. Как долго дремало оно от походов Македонского? Несколько веков. Вы готовы к такому насильному погружению в забвение? Парадоксальным выводом вернемся к теме наших рассуждений.
Поскольку мы трепетно относимся ко всякому определению, ища обоснование гипотезе, чтоб та явилась былью научной теории, то введем определение термина. «Парадокс (от греч. παράξενος ‘ — неожиданный, странный’) — то же, что противоречие, в широком смысле — неочевидное высказывание, истинность которого устанавливается достаточно трудно; в этом смысле парадоксальными принято называть любые неожиданные высказывания, особенно если неожиданность их смысла выражена в остроумной форме. В логике П. (или антиномиями, противоречиями) называют высказывания, в точном смысле слова противоречащие логическим законам; недоказуемость П. (т.е. непротиворечивость) — основное требование, предъявляемое к логико-математическим исчислениям, аксиоматическим теориям» — такое определение термина вручает словарь философии [21, с. 477]. И как можно с таким определением жить, господа философы? Как можно судить да рядить о мировоззрении, оперируя сабелькой математической? Всякий каламбур признавать «парадоксальным»? И каждый первоапрельский день считать «парадоксом», поскольку в этот день выпадает снег как по расписанию: неожиданно? На наш просвещенный взгляд, определение «слегка» неполно2. Однако греческий словарь хранит и другой денотат — демиургический, что ли: έθιμο — 'принятие', ‘принятое’, ‘обычай’, ‘предание’ (поэт. позд.), παράδοση — ‘передача’, ‘выдача’, ‘передача учения’, ‘учение’, ‘предание’ [3, с. 935]. Судя по определению современных философов, их дефиниция трактует ‘абстрактное понятие’ как «признак» (адъективацию) предмета/явления, сосредоточившись на одном слове из страны происхождения, игнорируя семантическое поле в целом, в котором, на наш взгляд, и остался не сорванным искомый одуванчик — в нем «определяющее семя», что заявлено необходимой (для определения «понятия») категорией существительного — ‘передача знания’, причем это «знание» является принятым, то есть прошедшим ментальную обработку (переработку). Заметим, носители языка, того, что принял в себя весь греческий понятийный словарь без остатка — и при этом не только не испытывал трудностей, но и был крайне доволен «воспринятой ношей», а я сейчас о русском языке, — так вот носители русского языка, для которого слово «парадоксальный» сродни «сообразительности»: