Панамериканизм С. Боливара vs панамериканизма США

ПАНАМЕРИКАНИЗМ С. БОЛИВАРА

Еще во время конгресса в Ангостýре (1819 г.), сыгравшем ключевую роль в выработке практических шагов освободительной кампании, С. Боливар высказал убеждение в необходимости объединения Венесуэлы и Новой Гранады для достижения победы над войсками метрополии. Он сумел осуществить свой план — 25 декабря того же года было провозглашено образование Великой Колумбии [11, 15].

Именно в ходе дискуссий в Ангостуре раскрылся творческий потенциал Освободителя — мыслителя и созидателя, который возвысил его над другими руководителями освободительной миссии. Боливар сумел обозначить контуры будущего латиноамериканских государств, сформулировал их политические задачи, нацеленные на единение креольских республик. В этом заключалась его историческая роль как ключевой фигуры процесса национального и континентального освобождения.

В самый разгар сражений за независимость две страны: Перу, находившаяся в тот момент под протекторатом Х. Сан Мартина, и Колумбия во главе с Боливаром — заключили первый договор об оказании взаимной военной помощи. 6 июля 1822 г. посланник Боготы Х. Москéра подписал в Лиме договор о союзе с целью скорейшего завершения военных действий против роялистов. Колумбийцы обещали направить в Перу четырехтысячную армию. В дальнейшем с целью практической реализации объединительной идеи колумбийские эмиссары были направлены в Чили и в Буэнос-Айрес (Х. Москéра), а также в Мексику (М. Санта Мария). Однако не все получилось так, как было задумано. Только в марте 1823 г. перуанский конгресс согласился принять предложенные Боливаром войска. В Ла-Плате либеральное правительство Б. Ривадáвии не поддержало проект континентального союза, видя в нем инструмент усиления Колумбии и ее президента. Договориться удалось только об оборонительном соглашении в борьбе с испанцами. В Чили и Мексике инициативы были восприняты, но практических шагов не последовало в связи с обострением внутреннего положения в этих странах [5].

На финальном этапе освободительной борьбы важнейшей инициативой С. Боливара стала организация и проведение первой формальной встречи представителей креольских народов, получившей название Панамского конгресса, который задумывался еще Ф. Мирáндой. 7 декабря 1824 г. С. Боливар из Перу обратился к правительствам Америки, приглашая их принять участие в грядущем мероприятии [3].

Говоря о целях конфедеративного объединения южноамериканских республик, С. Боливар отмечал следующие ключевые моменты:

— новый социум будет состоять из независимых наций, связанных между собой общими законами, на базе которых должны выстраиваться их международные отношения;

— объединение указанных государств обеспечит им дополнительные гарантии против агрессивных устремлений «Священного союза» и признание со стороны европейских держав;

— внутренние дела, в том числе экономические преобразования, останутся прерогативой национальных правительств;

— установится баланс сил, когда ни один участник не будет слабее или сильнее другого, в то же время все члены союза окажут помощь тому, кто подвергнется нападению со стороны иностранного государства или станет жертвой внутренней анархии;

— различия в происхождении и цвете кожи потеряют свое значение, расовые противоречия не будут угрожать стабильности, как это произошло на Гаити, численное превосходство коренного населения не должно внушать опасений;

— социальные реформы начнут проводиться под эгидой мира и свободы.

Исходя из указанных ключевых тезисов, С. Боливар видел четыре главных задачи проведения континентальной ассамблеи в Панаме. Среди них выделялись, во-первых, установление вечного мира среди союзников, уважение существовавших границ и разрешение споров путем мирных и дружественных дискуссий или через принудительный арбитраж. Во-вторых, организация совместной обороны против внешних угроз. В-третьих, укрепление республиканской системы во всех странах–участницах. В-четвертых, достижение договоренностей о проведении периодических или постоянных консультаций конфедератов по вопросу осуществления революционных изменений общественной жизни.

Конгресс собрался на заседание 22 июня 1826 г. в Панаме. В нем приняли участие представители Мексики, Центральной Америки, Колумбии и Перу. Англия направила своего наблюдателя. США и Бразилия обещали участвовать, но в силу обстоятельств не смогли выполнить данные обязательства. Боливия, которая еще не стала независимой, делегировала свои полномочия Освободителю, но сделала это с опозданием. Чили и Аргентина, находившиеся в состоянии анархии, не прислали делегатов.

15 июля 1826 г. уполномоченными представителями наиболее влиятельных, сильных и успешных на тот момент креольских государств был подписан Пакт о вечном союзе, лиге и конфедерации, имевший важнейшее значение с точки зрения утверждения новаторских идей международного права. Статьи документа содержали обширный свод положений, регулировавших взаимоотношения его подписантов.

Прежде всего декларировались конфедеративные отношения с целью сохранения как во времена мира, так и военных действий суверенитета и независимости стран-участниц. Предусматривалось, что раз в два года в мирное время и ежегодно в период войны каждое государство будет направлять на конгресс двух представителей для обсуждения и заключения договоров и других актов, обеспечивавших «наилучшие взаимоотношения» среди участников и поддерживавших мир и дружбу перед лицом общих опасностей и угроз. Во время встреч предполагалось обсуждать любые противоречия. Если не удавалось прийти к урегулированию дружественным путем, то решение принималось ассамблеей, хотя и не носило обязательного характера (если стороны заранее не договаривались об ином). Никто не мог объявлять войну или применять репрессивные меры по отношению к братской республике без вынесения спора на суд общего собрания указанных представителей, не исполнив его решения о примирении. Нарушитель данного правила исключался из конфедерации.

Предметом переговоров становились также соглашения с третьими странами. Устанавливалось, что никто из конфедератов не мог заключать союзы и договоры с другими державами, так же как и начинать против них военные действия, не проконсультировавшись до этого с партнерами по альянсу. Если война все же начиналась, все должны были поддерживать своего союзника.

Любые латиноамериканские государства могли присоединяться к союзу при условии согласия с положениями договора и его ратификации в местных законодательных органах. Участники брали на себя обязательства содержать национальные вооруженные силы (по 60 тыс. сухопутных войск и 28 военных судов) и бороться за полную отмену рабства [6].

В рамках Панамского конгресса С. Боливар через своего представителя П. Гуáля продвигал проект освобождения Кубы и Пуэрто-Рико объединенными силами Колумбии, Мексики и Гватемалы.

Как видно из вышеперечисленных положений, подходы, разработанные под руководством С. Боливара, включали не только внешнеполитические аспекты по совместному отстаиванию общих интересов, но и проведение социально-экономических преобразований, подтвержденных реформами на освобожденных территориях, прежде всего в аграрном секторе.

Конгресс принял решение переехать для дальнейшей работы в мексиканский город Тукубáя, однако из-за начавшегося внутреннего кризиса в Перу, фактически вышедшей из всех договоренностей, не смог его выполнить. Планы создания Соединенных государств Южной Америки не вызвали энтузиазма и в рабовладельческих штатах США, которые опасались появления на их границах сильной конфедерации со свободным чернокожим населением.

Кроме того, Колумбия повторила судьбу других республик континента (хотя и несколько позже), объявивших о независимости, но погрязших в непрерывных междоусобицах. С. Боливар опередил время и столкнулся с невозможностью реализации прогрессивных идей (полной отмены рабства, наделения народа землей, его просвещения и создания гражданского общества). Надеждам на объединение южноамериканских государств также не суждено было сбыться, а колоссальная по замыслу и потенциалу созидательная инициатива не получила практического воплощения. Хотя союз распался, так и не начав функционировать, в договоре о его создании под идейным влиянием С. Боливара в общих чертах была сформулирована доктрина панамериканизма и разработаны основополагающие постулаты латиноамериканского единства, к реализации которых стремились все последующие поколения. В этом состояло историческое значение Панамского конгресса и его идейного вдохновителя — С. Боливара.

Следующим подтверждением стремления к латиноамериканскому взаимодействию стал Лимский конгресс 1864 г., причиной созыва которого стала возросшая агрессивность со стороны европейских держав: вторжение французских войск в Мексику, повторная оккупация Мадридом Санто-Доминго, а также захват испанской эскадрой богатых залежами гуано перуанских островов Чинча. Документы конгресса подтвердили приверженность латиноамериканцев боливарианским идеям: отказу от военных действий как средства разрешения междоусобных конфликтов, стремлению к мирным способам урегулирования противоречий (примирению сторон, посредничеству, консультациям, арбитражу), уважению суверенитета и территориальной целостности региональных государств.

Попытки к закреплению самостоятельности континента наблюдались даже в период установления американской гегемонии. В 1904 г. министр иностранных дел Бразилии барон де Рио Брáнко выступил с предложением заключить пакт с Аргентиной и Чили об оборонительном союзе, подписание которого в связи с рядом проблем состоялось только в 1915 г.

Тем не менее годом раньше эти страны осуществили посредническую миссию по урегулированию конфликта между США и Мексикой, которая завершилась составлением соответствующего протокола и выводом американских войск из порта Веракрýс.

Эти же страны несколько позже отклонили призывы США участвовать в совместной с ними посреднической операции в регионе Чáко, где произошел вооруженный конфликт между Боливией и Парагваем. Они предложили собственную инициативу, подписав в 1933 г. соглашение об исключении агрессивных действий между странами-соседями конфликтовавших сторон: Аргентиной, Бразилией, Чили, Уругваем, сумев привлечь к участию также Мексику. В результате два года спустя было выработано арбитражное решение, положившее конец военному противостоянию. Как видно из приведенных данных, идеи панамериканизма (без вмешательства третьих стран), заложенные С. Боливаром в годы борьбы за независимость, сохранили свою актуальность и эффективно применялись латиноамериканцами уже в современной истории [16].

«ПАНАМЕРИКАНИЗМ» США

С другой стороны, основополагающие подходы Вашингтона к объединительным тенденциям на континенте восходят к так называемой «доктрине Монрó».

История вопроса такова. В середине 1822 г. министром иностранных дел Англии стал Дж. Кáннинг, который предложил Соединенным Штатам в Америке союз с целью предотвратить вмешательство европейских держав в события, происходившие в Западном полушарии. Президент США Дж. Монрó был склонен согласиться, однако статс-секретарь Дж. Куинсли Адамс выступил против, понимая, что это даст англичанам право участвовать в американских делах. Он настоял на том, чтобы Белый дом сделал самостоятельное заявление. 2 декабря 1823 г. Дж. Монро обратился к конгрессу с посланием, в котором провозгласил, что, с одной стороны, США не претендовали на вмешательство в дела Европы, но, с другой, категорически возражали против восстановления владений европейских монархий в какой-либо части Американского континента. Так появилась на свет «доктрина Монро». В свою очередь, предложения канцлера Австрии Клеменса фон Мéттерниха о Всеевропейском конгрессе по вопросу о Южной Америке не встретили понимания и были забыты [6].

Прикрываясь указанной идеологической конструкцией, США начали осуществление территориальной экспансии — сначала против собственного коренного населения, затем против соседних латиноамериканских государств.

В первом случае достаточно вспомнить акт конгресса США о перемещении индейцев 1828 г., в рамках которого при президенте Эндрю Джéксоне было заключено 94 «индейских договора», предусматривавших принудительное переселение племен численностью 60 тыс. человек в резервации на западном берегу реки Миссисипи. Выселение сопровождалось серьезными военными столкновениями, получившими название «Войны черного ястреба» и «Семинольских войн». В результате США аннексировали 100 млн акров исконных индейских земель на востоке страны и 32 млн акров — на западе.

Во внешнем окружении экспансионистские действия начались еще раньше — в 1813 г. США оккупировали Западную Флориду под предлогом того, что указанная территория фактически отделилась от Испании и якобы обратилась с просьбой о вхождении в Союз североамериканских штатов. В 1818 г. наступила очередь восточных областей полуострова, которые также де-факто отошли к США, что заставило Испанию в следующем году подписать так называемый «Трансконтинентальный договор», официально уступив Вашингтону вышеуказанные территории за небольшую денежную компенсацию.

Кульминацией захватнических устремлений Вашингтона стала война с Мексикой (1846–1848 гг.), в результате которой последняя потеряла более половины своей территории (2,3 млн кв. км)¹. За их присоединение США «уплатили» ничтожные 15 млн песо². Один из мексиканских политиков того времени М. Рехóн приводил расчеты, что стоимость отторгнутых земель по самой низкой оценке составляла минимум 480,5 млн долларов без учета полезных ископаемых [4].

Еще раньше (в 1838 г.) аргентинский посланник в США Х. М. Альвеáр попробовал опереться на положения «доктрины Монро» с целью заручиться поддержкой американской администрации по вопросу принадлежности Мальвинских островов, тем не менее его усилия не увенчались успехом. США не хотели обострять отношения с Лондоном ради претензий Буэнос-Айреса. Х. М. Альвеар убедился, что доктрина претерпела изменения, игнорируя интересы южноамериканских государств и, по сути, превратилась в инструмент американской гегемонии. В одном из донесений он писал: «… неистовая амбициозность овладела этой страной, она выходит за рамки воображения, ее граждане убеждены, что им предназначено судьбой стать владельцами всей Америки, вплоть до мыса Горн…».

Идеологическим прикрытием указанной политики стала позаимствованная у Боливара концепция «панамериканизма», в основу которой американцы уже тогда положили принципы неоколониализма, а основной целью видели лишь собственные торгово-экономические интересы³.

Проводником курса на интеграцию под эгидой Вашингтона стал госсекретарь США Дж. Блэйн (1830–1893 гг.), который вопреки господствующему на тот момент в американском обществе изоляционизму выступил за экономическое сближение латиноамериканских государств и «мирное» решение спорных вопросов.

Американский конгресс уполномочил правительство провести первую Панамериканскую конференцию. Интересно, что прибывших делегатов сначала провезли по индустриально развитым штатам, чтобы показать им возможности и перспективы торговых соглашений с США. Конференция под председательством Дж. Блэйна открылась 1 октября 1889 г. Ее практическим воплощением явилось провозглашение Международного союза американских республик (с 1910 г. Панамериканский союз), в рамках которого сторона-амфитрион предложила создание таможенного союза и арбитража для рассмотрения коммерческих споров. Однако обе инициативы были отвергнуты латиноамериканцами из-за недоверия к обещаниям США. При этом аргентинский делегат Р. Сáенс Пéнья (ставший в 1910–1914 гг. президентом своей страны) выступил против основополагающего тезиса «доктрины Монро» — «Америка для американцев», заменив его девизом «Америка для всего человечества». Результатом конференции стало создание аморфного постоянного секретариата — Коммерческого офиса американских республик в Вашингтоне, а также Панамериканской организации здравоохранения и Международной комиссии юрисконсультов [16].

В дальнейшем состоялось еще семь конференций и три консультативные встречи Мининдел, преимущественно с экономической тематикой, направленной на углубление северо-американского влияния на континенте. Из политических моментов можно выделить пятую конференцию (Сантьяго, 1923 г.), в ходе которой латиноамериканцы настаивали на модификации «доктрины Монро» и создании Лиги американских государств (по образцу Лиги Наций) для отстаивания собственных интересов, чему воспротивились США. Также разногласия проявились на следующей, шестой, встрече (Гавана, 1928 г.), когда участники резко выступили против американских интервенций в Никарагуа, Гаити и в Доминиканской Республике и подняли вопросы о создании международного американского права, включая принципы дипломатического убежища и невмешательства во внутренние дела, против которых также выступил Вашингтон.

Тем не менее под давлением латиноамериканских стран Вашингтон пошел на уступки — на 7-й конференции (Монтевидео, 1933 г.) американцы были вынуждены признать принцип невмешательства и отменить наиболее одиозные статьи договора с Кубой (поправка Плáтта) и соглашения Хéя-Бюнó-Варильи с Панамой (об использовании Панамского канала), а также вывести войска с Гаити.

СОВРЕМЕННЫЕ ВЗГЛЯДЫ НА КОНЦЕПЦИЮ ПАНАМЕРИКАНИЗМА

Конечно, история на этом не закончилась. США остались привержены линии на доминирование и подчинение, делая упор то на «дипломатию большой дубинки» (президент Т. Рузвельт и др.), то на «дипломатию доллара», выдавая ее за «политику добрососедства» (Ф. Рузвельт) и их модификации в виде прямых вооруженных интервенций или экономических моделей неоколониализма [10]. Среди последних можно назвать план деятельности «Союза ради прогресса» (президента Дж. Кеннеди), инициативу Межамериканской зоны свободной торговли (президента Дж. Буша-старшего), постулаты «Вашингтонского консенсуса» (Дж. Уильямсона), политику «новой эры партнерства» (президента Б. Обамы), в итоге не принятых или подвергнутых сомнению латиноамериканцами.

С другой стороны, при выработке собственных подходов последователи Боливара опирались на «доктрину ЭКЛА»⁴ об импортозамещающей индустриализации, интеграции и управляемом развитии, теорию «Периферийной экономики» Р. Прéбиша [8], необходимость «реформирования реформ» в рамках современной концепции «неолиберальной модернизации».

Кульминацией усилий латиноамериканских государств отстоять свой суверенитет и национальную идентичность явилось создание 23 февраля 2010 г. Сообщества латиноамериканских и карибских государств — СЕЛАК (Comunidad de Estados Latinoamericanos y Caribeños — CELAC) без участия США и Канады. Также выделяются идеи Боливарианского альянса для народов Америки (блок АЛБА), который, по сути, является антирыночным и антиглобалистским проектом, основанным на принципах солидарности и экономической взаимодополняемости.

Необходимо подчеркнуть, что все вышеуказанные различия в понимании политических и экономических проблем современности, а также путей их преодоления уходят корнями в трактовку положений панамериканизма С. Боливара и ее антипода — экспансионистской стратегии США, осуществляемой под флагом «псевдопанамериканизма». Первый предполагает единство и взаимопомощь латиноамериканских наций без вмешательства третьих стран (прежде всего США), второй — навязывание в собственных интересах отношений зависимости и подчинения извне.