Чума продолжает оставаться одним наиболее опасных инфекционных заболеваний, с которыми приходилось сталкиваться человечеству. Создание новых вакцин, появление эффективных антибиотиков, сокращение регистрируемой активности большинства природных очагов чумы и общее снижение заболеваемости в мире в начале второго десятилетия нашего столетия привели к определенному снижению интереса и настороженности практических врачей и эпидемиологов в отношении этой крайне серьезной инфекции. С 2012 г. в Западной Монголии и прилегающих частях Российской Федерации и Китая отмечается быстрый и, по-видимому, повсеместный рост эпизоотической активности расположенных здесь природных очагов чумы. В 2014–2016 гг., впервые за несколько десятилетий, заболевания людей чумой были зарегистрированы на территории Российской Федерации — в Горном Алтае [1, 2]. Только высокий профессионализм сотрудников противочумной системы и быстро принятые противоэпидемические меры позволили оперативно выявить и локализовать заболевания, не допустить дальнейшего антропонозного распространения инфекции и выноса ее за пределы Кош-Агачского района Республики Алтай. В 2019–2020 гг. на территории Западной Монголии лабораторно подтверждены заболевания чумой восьми человек, из которых пять закончились летальным исходом. В Северном Китае (провинция Внутренняя Монголия), после длительного благополучного по эпидемиологической обстановке с чумой периода, за последние два года заболели этой инфекцией семь человек, из которых двое умерли. Противоэпидемическим службам всех перечисленных стран, как и профильным международным организациям, следует обратить особое внимание на подобное опасное развитие событий.
Пока нет никакой убедительной информации, что могло послужить пусковым механизмом возникновения трех катастрофических пандемий чумы, унесших колоссальное количество человеческих жизней и нанесших огромный ущерб экономике большинства стран на планете. Некоторые авторитетные исследователи предполагают, что все три пандемии начали свой чудовищный по последствиям путь именно из региона Центральной Азии и что сам чумной микроб как вид возник именно в этом регионе планеты [3]. С экологической точки зрения чума является природно-очаговой болезнью, сохраняясь в популяциях теплокровных носителей — преимущественно грызунов и зайцеобразных и пойкилотермных переносчиков — блох. Один из фундаментальных постулатов теории природной очаговости заключается в том, что началу массовой заболеваемости людей какой-либо из этой группы инфекций предшествует обязательная активизация ее природных очагов. Оценивая складывающуюся обстановку в Центральной Азии, можно заключить, что происходит небывалая за последние семьдесят лет активизация очагов чумы в самом сердце этого региона — по периметру котловины Больших Озер в Западной Монголии на прилегающей к ним территории. Наблюдается быстрая трансформация природных очагов с резким и повсеместным повышением эпизоотической активности чумы, расширением сезонных сроков проявления эпизоотий, появлением высоковирулентных штаммов возбудителя и их распространением на десятки и сотни километров, в районы, где этот вариант чумного микроба никогда прежде не обнаруживали [4]. На основании имеющихся данных пока сложно точно определить, к каким именно последствиям приведет дальнейшее развитие ситуации, но сам по себе факт разбалансирования природных очагов чумы и выхода их из-под сдерживающих биоценотических механизмов с точки зрения эпидемиологии требует самого пристального внимания со стороны соответствующих служб России, Монголии, Китая и других заинтересованных организаций.