В настоящее время во многих странах мира в связи с интенсификацией сельского хозяйства и промышленного производства возрастает степень индустриального влияния на природные ландшафты. Неуклонно возрастают объемы строительства различных объектов народного хозяйства, дорог и коммуникаций, тысячи гектаров земли подвергаются непосредственному воздействию промышленных разработок. В результате этих процессов резко снижается продуктивность почв, нарушаются сложившиеся биогеоценотические связи, изменяется рельеф земной поверхности и литологической основы, может полностью быть уничтожен почвенный и растительный покров. По данным международных организаций, пахотно-пригодный фонд Земли составляет всего около 3,0–3,5 млрд га, из них почти 2,0 млрд га в той или иной степени подвержены деградации, в результате развития которой ежегодно теряется около 7 млн га [1].
Одной из главных причин снижения продуктивности почв в результате возросшего техногенного воздействия является значительное уменьшение содержания гумуса в гумусовом слое, поэтому проблема улучшения гумусового состояния почв приобрела государственное значение [2].
Содержание гумуса ниже критических величин вызывает резкое ухудшение агрохимических и агрофизических свойств почв, что создает значительные проблемы при их сельскохозяйственном использовании. Восстановление нарушенного плодородия без вмешательства человека происходит за очень длительный период, может занимать десятки и даже сотни лет, что приводит к отчуждению из сельскохозяйственного оборота большого количества земель. С учетом тенденции к неуклонному росту техногенеза становится очевидной острота и злободневность проблемы рекультивации техногенно-нарушенных почв.
К агротехническим приемам, оказывающим наиболее значительное влияние на содержание органического вещества, относятся внесение удобрений, заделка сидератов и послеуборочных остатков. Если действие этих агроприемов на повышение плодородия основных типов почв хорошо известно, то их влияние на свойства нарушенных почв до сих пор дискуссионное.