В настоящее время, в связи с особой эпидемиологической ситуацией, а также в связи с появлением и развитием новых технологических возможностей, вопросы использования электронной информационно-образовательной среды становятся все более актуальными. Следует отметить, что попытки нормативного урегулирования электронной информационно-образовательной среды предпринимались законодателем задолго до пандемии, еще в 2013 г. при принятии Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации». Однако эпидемия коронавируса, и как следствие необходимость стремительного перевода образовательного процесса в электронный формат, обнажила многие проблемы, в том числе и нормативного характера.
При рассмотрении нормативных основ использования электронной информационно-образовательной среды в первую очередь необходимо обратиться Федеральному закону от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», где законодатель попытался урегулировать ее сущность. В данном нормативном правовом акте законодатель не закрепляет дефиниции электронной информационно-образовательной среды, но определяет ее составляющие. Согласно п. 3 ст. 16 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», электронная информационно-образовательная среда включает в себя «электронные информационные ресурсы, электронные образовательные ресурсы, совокупность информационных технологий, телекоммуникационных технологий, соответствующих технологических средств» [1].
При этом следует отметить, что п. 3 ст. 16 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» является специальной нормой, которая указывает на необходимость обязательного создания условий для функционирования электронной информационнообразовательной среды только для образовательных организаций, реализующих образовательные программы с применением исключительно электронного обучения, дистанционных образовательных технологий.