— Николай Николаевич, Физтех создавался как высшая политехническая школа. Её позиционирование ближе к временам создания Императорского Московского технического училища или даже к созданию парижского Политеха при Наполеоне. В чём, на ваш взгляд, заключается миссия университета? Создать научную элиту, заполнить рабочие места высококлассными техническими специалистами, поставлять людей в политические элиты, чтобы они были более техническими?
— Когда создавался Физтех, он, прежде всего, осуществлял ускоренную подготовку высококвалифицированных специалистов, которые внедряли научные достижения на практике, создавая конкретные изделия. Сейчас ничего не изменилось. Конечно, у каждого вуза своя специфика. Виктор Антонович [Садовничий, ректор МГУ] говорит, что задача МГУ — подготовить специалистов, которые были бы на голову выше тех, кого выпускают в других вузах. А задача Физтеха — подготовить специалистов на голову выше, но для конкретного потребителя.
— Подготовить в большей мере прикладников или теоретиков?
— Физтех создавался для скорейшего освоения азов физики, связанных с созданием атомного оружия, с разработками ракетной техники, с космическими программами, а также с сопутствующими областями — локация, связь. Очень весомым разделом была также высокоскоростная авиация, которая в то время создавалась. На тот момент был сделан идеальный цикл обучения. Очень важно, что две трети наших преподавателей были представителями фундаментальной и прикладной науки, сотрудниками конструкторских бюро, то есть не профессиональными педагогами. Мне повезло — на младших курсах все преподаватели, которые читали нам лекции и вели семинарские занятия, совмещали работу в Физтехе с наукой. А это очень важно, поскольку они ненавязчиво вызывают интерес к своему предмету — показывают, для чего используются знания.
С тех пор прошло много времени. У всей страны были непростые 1990-е годы, когда эта система стала разрушаться. В Советском Союзе была финансовая мотивация совместительствовать, поскольку существовало около 20 организаций (Физтех — в их числе), где учёные могли заработать ещё полставки. Это было исключение. Помню, когда я начинал работать, мы персонально на каждого совместителя отправляли запросы в министерства (в Минсредмаш и в другие), которые давали разрешение. Даже в начале 1990-х годов была материальная заинтересованность, а потом она исчезла.