Никита Михалков: возвращение к утраченному раю

Написание этой статьи инициировано прослушиванием передачи Антона Долина¹ о творчестве Никиты Михалкова на «Радио Долин» [4].

Начинает Долин с постановки вопроса: что случилось с Никитой Михалковым?

«Мы все его так любили. Мы знали наизусть, цитировали его фильмы. Мы подпевали и про мохнатого шмеля, и “Я иду, шагаю по Москве”. А теперь он фактически возглавил не только российский кинематограф, но и всю пропагандистско-великодержавную машину. Даже если он непосредственно в ней не задействован, кажется, что он такой дух-вдохновитель всех идей сегодняшней России с ее цензурой, репрессиями, войной. Все это Никита Михалков в разных формах, в разное время благословил. <...>

Я хочу попробовать задать вопрос: действительно парадоксально сочетание вот этой вот самой личности, которую мы все знаем (и одни обожают, а другие ненавидят), с его творчеством, с его деятельностью как кинематографиста, режиссера, автора фильмов. Что это за фильмы? Как они устроены? И на самом деле Никита Михалков, каким мы его знаем, любим или ненавидим, он действительно выразил себя в этих фильмах или выразил какого-то другого человека? С ним действительно что-то произошло или все-таки нет? Давайте попробуем поговорить о кинематографе режиссера» [4].

Долин анализирует Михалкова в разных ипостасях: как режиссера, актера, продюсера и общественного деятеля. Я же в своем исследовании хочу сконцентрироваться только на двух ипостасях: режиссера и общественного деятеля. Рассказывая о режиссерской ипостаси Михалкова, Долин² обсуждает довольно много аспектов: связь его как режиссера с актерами, композиторами, сценаристами и операторами, которые участвовали в создании его фильмов. Все это я опущу, так как меня интересует только один аспект режиссерской работы: собственно художественные образы, их внутренняя логика и потенциальная связь этих образов с идеологическими параметрами Михалкова как общественного деятеля.