Негативные симптомы были выделены с первых дней описания шизофрении как отдельные нозологические единицы [1]. При этом впервые дихотомическое подразделение симптомов на позитивные и негативные было предпринято при изучении эпилепсии; в ряду последних рассматривалась потеря жизненно важных свойств у больных [2, 3]. Позже такое разделение было перенесено на другие психические болезни, в частности шизофрению [2, 3, 4]. Однако, в связи с трудностью выявления негативных симптомов, они долго не признавались многими психиатрами в качестве патогномоничного диагностического признака шизофрении. Акцент делался на позитивные симптомы «первого ранга» (К. Шнайдер) [2].
Прошлый век ознаменовался большими успехами в лечении психотической симптоматики [5]. Несмотря на это, шизофрения остается заболеванием с преимущественно неблагоприятным функциональным исходом, сопряженным со снижением качества жизни и частой инвалидизацией пациентов [6, 7]. Такой исход во многом определяется негативной симптоматикой; она зачастую обеспечивает высокую продолжительность госпитализации, формирование симптома «госпитализма» с повышенной вероятностью повторных стационирований [8]. В связи с этим в последнее время вновь возрос интерес к негативной симптоматике. Проведено множество современных исследований, направленных на выделение оптимальных методов её оценки, определение места в существующей классификационной системе [1].
Согласно современным зарубежным представлениям негативные симптомы представляют собой двухфакторную модель и делятся на два субдомена: снижение экспрессии и мотивации [1, 9]. Снижение экспрессии включает в себя притупленный аффект и алогию, а домен мотивационных (апато-абулических) нарушений включает в себя асоциальность, абулию и ангедонию (рис. 1). Домены значительно коррелируют между собой [10]. Тем не менее существует гипотеза, что патофизиологические механизмы их развития отличаются, имеют разный нейробиологический субстрат и могут являться различными мишенями для лечения [11].