До последнего периода в Османской империи невозможно говорить о полном восприятии идентичности. Как и в каждой империи, Османская империя представляла собой политическую/социальную структуру со многими этническими, религиозными, языковыми и культурными элементами. Основополагающий элемент Османской империи, несмотря на многие различные социальные структуры, составлявшие государство, осознавал тот факт, что с момента основания государство было турецким родом [1]. Османская идентичность определяла династию, которая правила Османским государством до XIX в. и использовалась только теми, кто составлял эту династию. Династия была единственной областью, где было отождествлено государство, так и куда была направлена социальная/политическая лояльность. Османский имперский режим пытался создать суверенитет над конгрегациями, которые знали династию, которая представляла государство, а не общую религию, общий язык, общую культуру [2]. Как результат отличительной имперской структуры принадлежность обеспечивалась не абсолютизированной формой идентификации, а скорее свойством быть национальным субъектом, определенным практическими явлениями повседневной жизни. Платить налог, отдавать дань и дзидзя, быть солдатом, воевать, проявлять лояльность к династии — все это обеспечивало конкретизацию формы принадлежности. (Однако с момента перехода от XV в. к многонациональной имперской структуре и исламской связи, основанной на иной идеологии и появлении правил и структур, этническое самосознание и привязанность начали терять свое значение, и этническая идентичность отодвинулась на задний план с осознанным выбором) [3].
Однако следует отметить, что при всем при этом определение идентичности в османском обществе основано на религиозно ориентированном восприятии. Потому что наиболее очевидной особенностью Османской империи является то, что она была исламским государством. Поэтому отношения между государством и национальными субъектами можно рассматривать в рамках ислама. Таким образом, можно сказать, что понятия меньшинства и косвенно большинства, которые законно реализуются в контексте религии, являются самой важной особенностью социальной динамики Османской империи [4]. Однако необходимо не воспринимать национальную систему в Османской империи в рамках отношений меньшинства и большинства на Западе. Человек живет под духовной, финансовой и административной властью нации, в которой он родился. Лица, живущие в полигамии нации, совершают некоторые поступки, не встречающиеся в меньшинствах в современных обществах. Принадлежность к нации дает возможность людям чувствовать себя в безопасности и гордиться своим народом. Они живут в соответствии с культурой и традициями, существующими в сообществе. Отношения между различными полигамиями очень ограничены, и конфликтов почти не бывает. Конфликт не является обязательным требованием, поскольку нет никакой необходимости доказывать свою личность и нет опасности ассимилироваться большинством, как это происходит в современных мировых меньшинствах. Нет никакой борьбы между народами в плане социального подъема. Люди во всех полигамиях могут обучаться в государственных школах и подниматься на более высокие должности. С данной точки зрения было замечено, что в прошлом столетии в Османской империи борьба, особенно среди самих немусульман, была больше, чем борьба с османской властью [5].