Статья поступила 15.08.2017 г.
Почему бы не начать удовлетворение чувства литературного голода с ежегодной салатной игры (вариант: силоса) от Дмитрия Быкова (тем более что, какой премиальный шорт-лист обходится сейчас без очередного романа Дмитрия Быкова)? Новый, во всяком случае, еще пару месяцев назад (впрочем, разве можно уследить за новинками от Быкова) роман «Эвакуатор» оказался в паре с вышедшей практически одновременно в серии «ЖЗЛ» биографией Пастернака, который как раз и получил премию «Национальный бестселлер», в отличие от всех романов. «Пастернаковские» аналогии подчеркиваются помещенными в конце «Эвакуатора» «Стихами вокруг романа», которые начинаются обозначением принципиальной писательской «позиции стрекозы»:
Да, подлый муравей, пойду и попляшу
И больше ни о чем тебя не попрошу.
«Эвакуатор» — нечто вроде языкового «Пира во время чумы». Обстановка в Москве, волею фантазии автора, еще хуже, чем сейчас в реальности — террористического происхождения взрывы гремят ежедневно, а герои, ведя странные игры по гипотетическому овостоковлению русского языка, вступают в роман между собой. Однако постепенно выясняется, что даже и их межличностные связи приобретают серьезность космического масштаба.
Читатель так и остается в недоумении, действительно ли Игорь является инопланетянином-эвакуатором, засланным на Землю для спасения лучших экземпляров человеческого рода посредством их вывоза отсюда (т.е. стрекозой с летательным аппаратом). Роман читается залпом, а «прикладные» стихи о «русском Боге» («Теодицею») хочется перечитывать.
Не всемощный, в силе и славе, творец миров,
Что избрал евреев, и сам еврей,
Не глухой к раскаяньям пастырь своих коров,
Кучевых и перистых, — а скорей
Полевой командир, небрит или бородат,
Перевязан наспех и полусед.
Мне приятно думать, что я не раб его, а солдат.